— Ну ты даешь. Мы едва познакомились, а ты уже собралась за руль моей тачки? — усмехается рядом со мной Кейт.
Точно. Праворульные машины. Движение по встречке.
— Англичане слишком странные, — бубню я, усаживаясь на расположенном с другой стороны пассажирском сидении автомобиля. — Зачем вы усложнили себе жизнь, придумав езду по встречке?
— Это называется «левостороннее движение», Ливи.
— Ты же знаешь, что все автомобили, которые пригоняют в Англию, изначально леворульные?
— Ты прочла об этом в туристическом справочнике Манчестера?
— Да.
Кейт запрокидывает голову и громко смеется. Мои губы тоже расплываются в широкой улыбке.
— Как тебя вообще занесло в Англию?
Резко перестаю смеяться, и мое тело покрывается мурашками. Вот черт. Я же заучила ответ на этот вопрос и повторила его перед зеркалом порядка сотни раз.
— Моему отцу предложили преподавать английскую литературу, и мы решили, что это прекрасная возможность и для меня получить свою порцию вдохновения, побывав в тех самых местах, где творилась история многих книг.
— Значит, издательское дело?
— Да.
— Почему?
— Когда я читаю, то выпадаю из реальности. Мне нравится становиться частью какого-то созданного мира. Нравится представлять в своей голове, как и что делают герои. Нравится проживать их истории вместе с ними.
— Я думала, американцы умеют читать только меню в ресторанах.
Теперь я снова смеюсь. Отчасти Кейт права. Американцы — не самая читающая нация. Мало с кем из них можно обсудить любимые книги, а книжные клубы в нашей стране вообще можно пересчитать по пальцам.
Об этой части своей жизни я никогда и никому не рассказывала. В Темпламнском все считали, что я учусь на издательском деле только для того, чтобы стать редактором какого-нибудь «Космополитена26». И они считали так, потому что я сама же об этом заявила. Та Лив, которая вела себя, как Реджина Джордс27 в «Дрянных девчонках», была пустышкой. Это была не настоящая я.
Зачем я это делала?