– Ваша травма. Вы вернулись на работу после несчастного случая, полностью не поправившись. Вы до сих пор ходите, опираясь на костыль. На вашем месте большинство людей оставались бы сидеть дома на пособии по болезни.
Она улыбнулась.
– А может быть, я инвалид. Может быть, я родилась такой.
Ричер покачал головой.
– Этот костыль выдали в больнице. На короткий срок, пока вы не поправитесь. Если бы нелады с ногой у вас были давно, вы бы купили себе что-нибудь свое. Быть может, целую дюжину разных костылей. К каждому из дорогих костюмов.
Женщина рассмеялась. Этот приятный звук заглушил рев двигателя и громыхание подвески.
– Очень хорошо, Джек Ричер, – сказала она. – Я действительно специальный агент ФБР. С прошлой осени. И я недавно порвала связки, играя в европейский футбол.
– Вы играете в европейский футбол? – спросил Ричер. – Неплохо, Холли Джонсон. И чем именно вы занимаетесь в Бюро с прошлой осени?
Она ответила не сразу.
– Я простой агент. Один из многих в Чикагском отделении.
Ричер хмыкнул.
– Не простой агент. А агент, сделавший кому-то нечто такое, за что этот кто-то захотел отомстить. Итак, кого вы чем-то задели?
Она покачала головой.
– Я не могу обсуждать это с первым встречным. Ричер кивнул. Он ничего не имел против.
– Любой агент может нажить себе врагов, – продолжала женщина.
– Естественно, – согласился он.
– И я в том числе.
Ричер удивленно посмотрел на нее. Это была очень странная фраза. Произнесенная с вызовом. Произнесенная женщиной, подготовленной и обученной, рвущейся в бой, но с прошлой осени прикованной к кабинетной работе.
– Отдел по борьбе с экономическими преступлениями? – высказал догадку Ричер.
– Я не могу это обсуждать, – заявила Холли Джонсон.