— Поверить не могу, — проговорил он. — В это невозможно поверить. Я видел его меньше года назад. Он был тогда в отличной форме. Он заболел?
Она снова кивнула.
— Но он всегда был таким крепким, — сказал Ричер.
Джоди грустно ответила:
— Да, был. Всегда был таким крепким.
— И не старым, — добавил он.
— Шестьдесят четыре.
— Что же произошло?
— Сердце, — ответила Джоди. — Оно все-таки подвело его. Помнишь, как он всегда делал вид, что у него нет сердца?
Ричер покачал головой.
— Такого доброго сердца я не встречал ни у кого.
— Я узнала это, когда умерла мама. Мы с ним стали лучшими друзьями на целых десять лет. Я его очень любила.
— Я тоже его любил, — сказал Ричер. — Как будто он был моим отцом, а не твоим.
— Он постоянно тебя вспоминал, — кивнула Джоди.
Ричер отвернулся и посмотрел на окутанные дымкой серые очертания домов Уэст-Пойнта. Ему казалось, что все тело у него онемело. Он находился в такой временной зоне, когда начали умирать люди, которых он знал. Умерли его родители, умер брат, а теперь вот человек, ставший для него родным.
— Полгода назад у него случился сердечный приступ, — сказала Джоди. В глазах у нее появились слезы, и она убрала прядь длинных волос за ухо. — Он вроде бы поправился, выглядел совсем неплохо, но на самом деле очень быстро сдавал. Врачи говорили о возможности шунтирования, но ему стало хуже. Он бы не пережил операцию.
— Мне очень жаль, — в третий раз сказал Ричер.
Джоди взяла его под руку и пошла рядом с ним.
— Не стоит жалеть. Он всегда радовался жизни. Хорошо, что он умер быстро. Я не могу себе представить, чтобы он медленно угасал и при этом оставался счастливым и всем довольным.
Перед глазами Ричера возник Гарбер, вечно куда-то спешащий, яростно кого-то отчитывающий, настоящий сгусток энергии, и он понял, в каком отчаянии пребывал бы его командир, став инвалидом. А еще он понял, что старое, столько бравшее на себя сердце в конце концов сдалось и перестало сражаться.