Она взялась за вещевой мешок.
— Пардон! — Капитан вскинул мешок за плечо. — Мы двинулись, Михаил Герасимович.
Дорога, если можно называть дорогой сплошное месиво с едва заметными колеями, петляла в серых полях. Машину кидало из стороны в сторону. Больше буксовали, чем двигались. Пошел дождь. Стекла «оппеля» заливало грязью. Сделалось зябко, неуютно, и оттого было неспокойно, тяжело на душе. Татьяна опять засомневалась, что поступила правильно, решившись поехать к Ивану Матвеевичу. Может, думала она, все-таки лучше было бы к Антиповым?.. Ведь ей назначат пенсию по инвалидности — дали первую группу, Наташка получает за Михаила... А что ожидает ее здесь?.. Но выхода уже не было: назад не повернешь. И эта безысходность тревожила более всего. Как будто она нырнула, расслабилась и теперь оказалась во власти случая, течения, а преодолеть его нет сил.
Небо, как и поля вокруг, было серое, тяжелое, оно низко провисло над разбухшей землей.
Слева от дороги медленно проползли, словно двигались сами, холодные и мертвые остовы двух танков. Кажется, немецкие.
— Здесь были сильные бои, — сказал капитан Бурцев, провожая танки взглядом. — Это остатки от дивизии «Мертвая голова».
— Да? — отрешенно, безразлично спросила Татьяна.
— А подальше в глубинке был партизанский край.
— Почему называют солнечная Белебелка? — поинтересовалась Татьяна, вспомнив шофера, который подбросил ее в комендатуру.
— Край света, глушь немыслимая. Вот и прозвали в шутку.
— Вы по делам туда?
— Увы.
Она поняла, что задала глупый вопрос — ведь на капитане форма НКВД.
— Простите.
— Пустяки. А работы у нас, к сожалению, хватает. Сволочи разной повылезало из нор во время войны.
По кузову громко стучал дождь. Татьяна ясно-ясно представила, что делается снаружи: грязь, наверное, выше колен, холод, а в просторном «оппелевском» салоне было тепло, уютно. Клонило в сон.
— Кто же этот ваш знакомый, к которому вы едете? — спросил Бурцев.
— Иван Матвеевич Матвеев.
— Знаю такого! Он, если не ошибаюсь, тоже недавно из госпиталя выписался?
— Мы вместе лежали. А вы что же, всех тут знаете?