– Надеюсь, у них уже есть список подходящих кандидатов на этот пост.
Все промолчали.
– Вам следует привлечь к этому делу ФБР, – предложил Ричер.
– Так оно и будет, – согласился Стивесант. – Но только в тот момент, когда я смогу сообщить им точные имена и фамилии, и не раньше.
– Но они уже в курсе дела и видели послания.
– Только в своих лабораториях. А ведь у них такая организация, что левая рука не ведает о том, что творит правая.
– Но вам все равно пригодится их помощь.
– И я попрошу о ней. Но лишь тогда, когда мы будем знать имена и фамилии. Вот тогда я подам их ФБР на блюдечке с голубой каемочкой. Но при этом не скажу им о том, каким образом мне удалось вычислить эти имена, как и то, что я не стану рассказывать им, что мы были какое-то время скомпрометированы внутренним расследованием. Ну а пока это расследование продолжается, я уж, конечно, не допущу их присутствия здесь.
– Неужели все это так серьезно?
– Вы что, смеетесь надо мной? Помните, какой скандал начался, когда у ЦРУ были неприятности с Эймсом? ФБР быстро воспользовалось этим, а потом они еще долгие годы посмеивались над Управлением. Затем у них самих начались проблемы с Ханссеном, и они, в свою очередь, выглядели крайне глупо. Но это большие организации, Ричер. И вот сейчас Секретная служба считается номером один по чистоте кадров. Да и вообще у нас был всего один прокол за всю историю, и то почти сорок лет назад. Поэтому я не стану рисковать и не позволю, чтобы наша организация потеряла свое лицо только из-за моей прихоти поставить обо всем в известность Бюро.
Ричер промолчал.
– И не пытайтесь доказать мне сейчас, что в армии при подобных обстоятельствах поступили бы иначе, – добавил Стивесант. – Что-то мне не помнится, чтобы вы при каждом затруднении обращались к ФБР. И уж конечно, вы не допустите того, чтобы о ваших проблемах вовсю раструбили на страницах «Вашингтон пост».
Ричер понимающе кивнул. Большинство неприятностей в армии принято кремировать. Или хоронить на глубине шести футов под землей. Кроме того, тех, кто устраивал эти проблемы, ждала тюрьма для военнослужащих, где они боялись даже рот раскрыть. Или их просто отправляли на родину, и тогда уж они не смели рассказать о случившемся даже собственным матерям. Ричер сам принимал участие в подобных операциях.
– Поэтому будем решать проблемы по мере их поступления, не спеша, шаг за шагом, – решительно произнес Стивесант. – Мы докажем, что эти люди у нас не работают. Заставим уборщиков выдать их имена, несмотря на все старания защитников.
Но Фролих лишь печально покачала головой:
– Самая первая задача – это сделать все так, чтобы Армстронг дожил до полуночи.
– Но ведь пока что это будет лишь демонстрация его уязвимости, – напомнил Ричер.
– Я это слышала, – отозвалась Фролих. – Но я не забываю и о своей работе, а у вас пока что преобладают догадки и предположения. Все, что у нас есть, – это несколько слов на листке бумаги. И ваша интерпретация этих слов может оказаться неверной. То есть что лучше может продемонстрировать его уязвимость, как не убийство? Вот тогда и станет ясно, насколько он был уязвим и досягаем. Разве я не права? Ну как еще это можно продемонстрировать? – в отчаянии повторила она.
Нигли кивнула:
– Кроме того, это уклончивое заявление могло бы и подстраховать их. Ну, например, неудачная попытка покушения тоже может быть названа простой демонстрацией его уязвимости, верно? Хотя бы для того, чтобы не потерять лицо.
ebooksa