– Ладно, – согласился Ричер.
– Тебе по-прежнему кажется, что у меня все получается отлично?
Он указал влево.
– Не нравятся мне эти окна. Представь себе, что наш неизвестный каким-то образом все же минует агентов. Ну, он движется, потупив взгляд, ведет себя прилично, скромно протягивает руку за тарелкой, берет индейку, проходит внутрь приюта, где садится за стол, и уже спокойно достает оружие и стреляет через одно из этих окон.
Фролих понимающе кивнула.
– Я уже об этом подумала. Внутри зала будут дежурить трое полицейских. По одному у каждого окна, стоя лицом к залу.
– Тогда все отлично. Ты молодец.
– Кроме того, на всех нас будут бронежилеты. На тех, кто окажется за раздаточными столами, включая, разумеется, Армстронга и его супругу.
Она снова взглянула на часы.
– Остается сорок пять минут. Пойдем со мной.
Они покинули двор и вскоре оказались на другой стороне улицы, там, где она оставила свой «сабурбан». Он стоял в тени, отбрасываемой стеной склада. Фролих отперла задний борт и опустила его вниз. Из-за тонированных стекол и тени от стены здания в салоне царил полумрак. Весь багажный отсек был занят необходимыми для работы предметами, но заднее сиденье оставалось свободным.
– Мы могли бы забраться внутрь, – предложил Ричер. – Ну и немножко подурачиться.
– Нельзя.
– Почему? Ты ведь, кажется, говорила, что не прочь немного побаловаться во время работы.
– Я имела в виду в офисе.
– Это можно расценивать как приглашение?
Она помолчала, затем выпрямилась и улыбнулась.
– Ну хорошо. А почему, собственно, и нет? Вдруг мне понравится?
И она чуть не рассмеялась.
– Хорошо, – повторила Фролих. – Если только сегодня с Армстронгом все будет в порядке и мероприятие пройдет как должно, мы сделаем это прямо на столе у Стивесанта и таким образом отпразднуем свою победу.