— Но отчего один кубок непочат? Почему сын мой Лоренцо не желает присоединиться к этому обряду дружбы?
Дрожащей рукой Лоренцо взял кубок из рук францисканца, трепеща, поднес его к губам.
— За моего возлюбленного брата Джеронимо, — еле выговорил он и, содрогнувшись с головы до ног, поставил кубок на стол.
— Это голос моего убийцы! — внезапно закричал страшный призрак, вдруг появившийся среди нас, в окровавленной одежде, обезображенный ужасающими ранами...
— Не спрашивайте меня о том, что было дальше, — добавил сицилианец с искаженным от страха лицом. — Я лишился сознания, едва увидел страшный призрак; и то же было со всеми. Когда мы пришли в себя, Лоренцо бился в предсмертной агонии, монах и призрак исчезли. Лоренцо в страшных корчах перенесли на кровать, около умирающего остался только его духовник и несчастный старец, который через несколько недель последовал за сыном в могилу. В груди патера, принявшего последнюю исповедь Лоренцо, погребены его признания, и ни один человек ничего не узнал о них.
Вскоре после этого случая пришлось очищать на заднем дворе поместья старый колодец, давно засыпанный и заросший кустами. Прочищая колодец, в нем нашли человеческий скелет. Давно уже нет того дома, где произошли эти события, род дель М...нте угас, а в монастыре, неподалеку от Салерно[66], вам укажут могилу Антонии.
— Теперь вы понимаете, — продолжал сицилианец, видя, что мы молчим, потрясенные его рассказом, и никто не хочет заговорить, — теперь вы понимаете, откуда мне знаком этот русский офицер, он же францисканский монах и армянин. Судите же сами, имел ли я причины дрожать перед человеком, который дважды так страшно становился мне поперек дороги.
— Ответьте мне на один-единственный вопрос, — потребовал принц, вставая, — рассказали ли вы откровенно обо всем, что касалось кавалера Лоренцо?
— Больше мне ничего не известно, — ответил сицилианец.
— Значит, вы действительно считали его честным человеком?
— Да! Клянусь Богом, да! — воскликнул сицилианец.
— Считали и тогда, когда он передал вам то самое кольцо?
— Что?.. Но он не давал мне никакого кольца... я не говорил, что он дал мне кольцо!
— Хорошо! — сказал принц и позвонил в колокольчик, собираясь уходить. — Скажите, — принц снова вернулся от двери, — значит, дух маркиза де Лануа, которого этот русский вызвал вслед за вашим «привидением», вы считаете настоящим, неподдельным духом умершего?
— Я не могу и помыслить иначе, — ответил сицилианец.
— Пойдемте! — обратился к нам принц.
Вошел тюремщик.
— Мы можем идти, — сообщил ему принц. — А с вами, почтеннейший, — продолжал он, повернувшись к заключенному, — с вами мы еще встретимся!
— Мне хотелось бы задать вам тот же вопрос, с которым вы на прощанье обратились к этому мошеннику, — сказал я принцу, когда мы наконец остались с ним наедине. — Считаете ли вы этого второго духа настоящим и неподдельным?
— Я? О нет, уверяю вас, теперь я так не считаю.