– Насчет горничной?
Я кивнул.
– Прямо сейчас. Не медля ни минуты. Я должна так поступить. У меня нет выбора. Но сначала я загляну в компьютер и выясню, кто ее направил к Беку. Потому что я бы предпочла объясниться лицом к лицу. В этом случае у меня будет возможность принести извинения. А так начнется огромный скандал, прежде чем я успею что-либо сделать. Мои коды доступа блокируют, и мне предложат в течение получаса собрать свои пожитки.
– Ты уже давно работаешь на этом месте?
– Давно. Я надеялась, что когда-нибудь стану первой в истории женщиной-директором.
Я промолчал.
– Я бы обязательно все тебе рассказала. Уверяю тебя, если бы там действовал еще один агент, я обязательно сообщила бы об этом.
– Верю, – сказал я. – Извини за то, что поспешил тебя обвинить.
– Это стресс. Внедренному агенту приходится очень нелегко.
Я кивнул.
– Я там словно окружен со всех сторон зеркалами. Одно непрерывно сменяет другое, черт побери. Теряется ощущение реальности.
Оставив недопитый кофе на столе, мы направились к выходу, во внутренние переходы торгового центра, а затем на улицу под дождь. Как выяснилось, наши машины стояли рядом. Даффи чмокнула меня в щеку. Затем села в «таурус» и поехала на юг, а я сел в «сааб» и поехал на север.
Поли не спешил открывать передо мной ворота. Мне пришлось прождать минуты две, прежде чем он вперевалочку вышел из дома. На нем снова был дождевик. Остановившись, Поли долго смотрел на меня, прежде чем начал возиться с запором. Но мне было все равно. У меня в голове звучал голос Даффи: «Я пересмотрела нашу операцию». Почти всю мою службу в армии моим непосредственным начальником был человек по имени Леон Гарбер. Он привык выражать свои мысли пословицами и афоризмами. У него находилось что-нибудь подходящее на любой случай. Например, Гарбер говорил: «Умный человек постоянно пересматривает стоящие перед ним задачи, так как это помогает не выбрасывать деньги на ветер». Понятие «деньги» он употреблял не в буквальном смысле. Под ним Гарбер понимал материальные и людские ресурсы, время, силы, энергию. Еще он часто противоречил самому себе. Не менее часто Гарбер повторял: «Ни в коем случае не отвлекайтесь от выполнения непосредственно стоящей перед вами задачи». Разумеется, то же самое верно в отношении любых пословиц. «У семи нянек дитя без глазу» и «Дружная работа – дело спорится»; «Слово не обух, в лоб не бьет» и «Слово пуще стрелы разит». Но в целом, если снять несколько поверхностных слоев противоречащей друг другу шелухи, Гарбер выступал за постоянную коррекцию планов. Поддерживал такой подход обеими руками. В основном потому, что корректировать планы значило думать, а он считал, что от мыслительных процессов еще никому плохо не становилось. Вот и я думал, думал напряженно, так как чувствовал, что ко мне медленно и незаметно подкрадывается какая-то мысль, которую я пока что никак не мог ухватить. Связанная с тем, что сказала мне Даффи: «Ты не обнаружил ничего полезного. Абсолютно ничего. Никаких улик».
Меня вывел из размышлений грохот распахнувшихся ворот. Подняв взгляд, я увидел, что Поли ждет, когда я въеду в ворота. Крупные капли барабанили по его дождевику. Поли по-прежнему был без головного убора. Я отомстил ему, в свою очередь заставив его ждать. Решение Даффи меня полностью устраивало. На Бека мне было по большому счету наплевать. Он меня нисколько не интересовал. Но я должен был найти Терезу. Я был полон решимости ее найти. Я должен был найти и Куина. И я был полон решимости найти и его, что бы ни говорила Даффи. Этого пункта пересмотр плана не касался.
Я снова взглянул на Поли. Он молча ждал меня. Идиот. Он стоит под дождем, а я сижу в машине. Убрав ногу с тормоза, я плавно покатил вперед. Затем дал газу и поехал к дому.
Я поставил «сааб» в тот гараж, где он стоял, и вышел во дворик. Механик, как всегда, возился в третьем гараже. В пустом. Я не видел, чем он занят. Возможно, он просто прятался от дождя. Я пробежал к дому. Услышав писк металлодетектора, возвестивший о моем возвращении, Бек вошел на кухню. Указал на спортивную сумку. Она по-прежнему лежала на столе, в центре.
– Избавься от этого дерьма, – сказал Бек. – Выбрось в море.
– Хорошо.
Бек вышел в коридор, а я взял сумку и направился к черному входу. Скользнул к берегу моря вдоль стены внутреннего дворика. Спрятал свой сверток в тайник. «Мотовство до нужды доведет». К тому же мне хотелось вернуть Даффи ее «глок». У нее хватает своих бед и без необходимости объяснять утерю служебного оружия. В правоохранительных органах к подобным проступкам относятся очень серьезно.
Затем я дошел до края гранитных плит и, размахнувшись, забросил сумку далеко в море. Она перевернулась в воздухе, и из нее вывалились туфли и устройство электронной почты. Маленькая черная коробочка плюхнулась в воду. И сразу же пошла ко дну. Левая туфля, упав первой, последовала за ней. Пустая сумка, спланировав парашютом, плавно опустилась на волны, наполнилась водой и медленно скрылась. Правая туфля какое-то время плавала на поверхности, подобно маленькой черной лодочке, качаясь на волнах, взлетая на гребень и падая вниз, словно ей неудержимо хотелось уплыть на восток. Наконец она начала крениться набок. Продержавшись на плаву еще секунд десять, туфля наполнилась водой и исчезла с поверхности.
ebooksa