– Да. А потом перевернули обратно.
– Не возражаете, если я на него взгляну?
– Пожалуйста.
Я подошел к кровати, подсунул левую руку под мышку мертвого генерала и перевернул его. Он был холодным и уже начал коченеть. Я положил его на спину и увидел сразу четыре вещи. Первое: его кожа имела отчетливый серый оттенок. Второе: на лице застыла гримаса боли и удивления. Третье: он схватил правой рукой левую возле бицепса. И четвертое: он был в презервативе. У него давно упало давление, а вместе с ним исчезла эрекция, и презерватив висел пустой, похожий на прозрачный кусок бледной кожи. Было очевидно, что он умер прежде, чем испытал оргазм.
– Сердечный приступ, – сказал Стоктон, стоявший у меня за спиной.
Я кивнул. Серая кожа – надежный индикатор сердечного приступа. А также удивление на лице и резкая боль в левой руке.
– Обширный, – сказал я.
– Но до или после проникновения? – спросил Стоктон с улыбкой в голосе.
Я посмотрел на подушку. Постель была полностью застелена. Мертвый генерал лежал поверх покрывала, натянутого на подушки. Но осталось углубление в форме головы, а также вмятины в тех местах, где вдавливались локти и пятки человека, лежащего снизу.
– Она была под ним, когда все произошло, – сказал я. – Это точно. Ей пришлось из-под него выбираться.
– Жуткая смерть для мужика.
Я обернулся.
– Я могу представить себе и худшие варианты.
Стоктон молча улыбнулся.
– Что? – спросил я.
Он не ответил.
– Нашли какие-нибудь следы этой женщины?
– Ни волоска, – сказал Стоктон. – Она сбежала.
– Портье видел ее?
Стоктон снова улыбнулся.