Наступило долгое молчание. Лицо Переса ничего не выражало, Эдисон хмурился, в глазах Лейна появилось хитрое выражение.
— Имя, — сказал он. — Завтра.
— Я приду, — пообещал Ричер.
Лейн кивнул своим людям, и они вышли в том же порядке, как вошли: сначала Перес, потом Эдисон, последним — Лейн. Ричер послушал, как они спускаются по лестнице, подождал, пока захлопнется дверь на улицу, а потом вернулся в спальню. Он посмотрел в окно и увидел, как они садятся в машину и уезжают на север. С минуту он подождал, а когда решил, что они миновали светофор на Хьюстон, вышел в коридор и постучал в дверь ванной.
— Они ушли, — сказал он.
Ричер отнес Хобарта обратно на диван и посадил его, точно тряпичную куклу. Ди Мария направилась на кухню, а Полинг, не поднимая глаз, сказала:
— Мы все слышали.
— Суп все еще теплый. Нам повезло, что этот тип не подошел поближе, — сказала Ди Мария.
— Да, ему сильно повезло, — заметил Ричер.
Хобарт постарался устроиться поудобнее.
— Только не нужно себя обманывать. Они не мягкие игрушки. Ты был очень близок к тому, чтобы сильно пострадать. Лейн не нанимает на работу милых людей.
— Но он нанял тебя.
— Да, нанял.
— Ну?
— Меня трудно назвать милым, — сказал Хобарт. — Я вполне подхожу под эту категорию.
— А мне ты таким не показался.
— Ты просто мне симпатизируешь.
— Разве ты так уж плох?
— Меня разжаловали с позором. Вышвырнули вон из морской пехоты.
— Почему?