— Именно так и было, — подтвердила Анджела.
— Понятно. Удивительное совпадение, вы не находите? Этот кинжал, ваш дворецкий и ваш гость — все они одной национальности.
— Не так уж все это и странно, — заметила Анджела. — Дядя Хюберт всегда интересовался Россией, особенно после войны [5]. Чарльз был хорошо знаком с его коллекцией оружия и специально привез этот ужасный кинжал, чтобы дядя Хюберт смог на него посмотреть.
— Вас и в самом деле заинтересовал этот кинжал как коллекционера?
Хендсли поморщился и посмотрел на Анджелу.
— Этот кинжал заинтересовал меня чрезвычайно. Я тут же предложил его купить.
— В самом деле? И что же, Ренкин согласился его продать?
Возникла неловкая пауза. Найджел судорожно придумывал, что бы такое сказать, но тут тишину нарушила Анджела.
— Дядя Хюберт, — мягко сказала она, — вы устали. Разрешите я все объясню мистеру Аллейну.
Не дожидаясь ответа, она повернулась к детективу.
— Вчера вечером Чарльз Ренкин написал завещание, согласно которому после его смерти кинжал переходит в собственность моего дяди. Это завещание засвидетельствовали мистер Батгейт и мистер Артур Уайлд, еще один наш гость. Но все мы, разумеется, воспринимали это как шутку.
Аллейн молча что-то писал в своем блокноте.
— Возможно, позднее мне захочется ознакомиться с этим документом, — сказал он, покончив с записями, — а сейчас поговорим об остальных слугах.
— Они все англичане, — сказала Анджела, — за исключением повара. Он француз. Итак, в доме есть три горничные, две уборщицы, еще одна молодая лондонка, она работает на кухне. Кроме того, у нас есть буфетчик — во время больших приемов он помогает Василию, — кухарка и подсобный рабочий.
— Спасибо. Мистер Батгейт, вот вы, как кузен мистера Ренкина, как вы считаете, были у него враги? Разумеется, это детский вопрос, но я все равно решил его вам задать.
— Насколько мне известно, нет, — ответил Найджел. — Но теперь стало очевидным, что хотя бы один враг у него был.
— А как вы считаете, кому-нибудь была выгодна его смерть?
— Выгодна? — Голос Найджела внезапно осекся. — Боже мой, да прежде всего мне. Не сомневаюсь, почти все его состояние унаследую я. Так что вам лучше всего меня сразу же арестовать. Чего там гадать, это я его убил. Из-за денег, конечно.
— Молодой человек, — кисло поморщился Аллейн, — ваше заявление меня невероятно смутило. Видите, я уже покраснел. Ну не надо, прошу вас. Это же глупо до чрезвычайности. Такой драматический монолог, да еще на публике. Возьмите себя в руки и дайте мне возможность вести расследование. Оно и без того не сулит никаких приятных моментов, уверяю вас.
Замечание инспектора оказало на Найджела целебное действие.