Площадка

— С учетом темпов, которыми растет число зараженных, уже наше поведение считается девиантным.

— Так, может, пришло время взять испытуемого и проверить, как идет развитие заболевания?

— Ты же сам видел, что никакой симптоматики нет. Человек не кашляет, не чихает, а просто начинает говорить о дожде.

— Мы получили уникальный шанс, которым грех не воспользоваться. Я буду вести дневник наблюдений, в который буду записывать все изменения, происходящие со мной.

— И что в итоге?

— Я верю, что ты поймешь, как это работает.

— Ценой потери лучшего друга?

— Ты же понимаешь, что у всего есть цена. Сколько еще продержатся те, кто не подвергся общему безумию? Один месяц, может быть, два или три? А ты, я знаю, найдешь ответ, как и почему дождь меняет людей. Ты же видишь, во что превратилось большинство? Это с виду в них ничего не поменялось, только внешне они нормальные и здоровые, но ты же заметил, что чем их больше, тем увереннее и наглее они становятся. Тем больше силы и власти находится в их руках, и они диктуют условия другим. Помнишь, о чем мы с тобой говорили, когда ехали на площадку?

— Мы много о чем говорили.

— О единственной оставшейся в мире свободе человека?

— Плейлист?

— Да. Так вот, я хочу, чтобы у тебя, у меня и других было что-то еще, кроме этого плейлиста.

И еще одно. Об этом я могу попросить только тебя. Когда закончится трансформация, пожалуйста, сделай так, чтобы я перестал жить.

— Не надо сжигать мосты, если есть возможность их сохранить, может быть, когда-нибудь такой мостик спасет твою жизнь.

— Не хочу быть улиткой-янтаркой. Обещаешь мне?

— Как я могу такое обещать?

— Очень просто. Лучше умереть свободным человеком, чем жить безвольным червяком. Я знаю, это сложное решение, и ты сделаешь все, чтобы повернуть процесс вспять, но, если поймешь, что вернуться назад нельзя, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя прошу, и пообещай мне, что выполнишь это вопреки всему.

В его глазах была такая просьба, которой я еще никогда не видел. Словно умирающий в муках, он просил прервать его и без того затянувшееся существование.

— Обещаю, — ответил я.

Андрей вздохнул с облегчением, и ничего подобного я раньше за ним никогда не замечал.