— … И что это за сны? — спрашивает Рон, с интересом подаваясь вперед.
— Это всегда один и тот же сон с разным началом, но одинаковым концом, — вспоминаю я. — Я убегаю от нечто ужасного, от одной мысли об этом все мое тело сковывает, а руки бросает в дрожь. Это всегда одно и то же место — старый безлюдный перекресток с лужами. Впереди бежит какая-то девочка, все время повторяющая одно и то же слово, затем кто-то касается моего плеча, и на этом моменте я всегда просыпаюсь.
— …Кэти? — недоуменно спрашивает Рон. — Та девочка Кэти?
— Я не знаю…
— Так значит не все потеряно? — на его лице мелькает легкая улыбка, а в глазах загорается слабый огонек надежды. — Кэти мне рассказала точно такую же историю о том, как рейдеры силой захватили Еву три недели назад. Если ты помнишь хоть что-то, увиденное глазами Евы, то значит ли это, что мы сможем вернуть вас к прежней жизни? Всех вас, которых превратили в бессмертные машины?!
Нет, нет и еще раз нет.
Мне прекрасно известно, что Ева Финч добровольно прошла процедуру санации три недели назад. То, о чем он сейчас говорит, никак не может быть правдой.
Некоторое время я молчу, пытаясь разложить по полочкам полученную информацию. Я не вправе обсуждать свой приказ, мне не позволено это действие. Я более чем уверена, что именно сейчас корпорация жадно впитывает каждое сказанное мной слово.
И я гадаю, когда левую руку пронзит очередной удар тока.
Но, не смотря на все, я должна продолжать выполнять свою миссию. Я должна выведать новый поток информации.
— Почему вы называете тех особей музами? — интересуюсь я, чувствуя, как мышцы левой руки начинают напрягаться. Водяные волдыри на руке все еще дают о себе знать.
— Официальное название вируса — Клио, а согласно древнегреческой мифологии Клио — муза истории, — отстраненно сообщает Рон.
Несколько секунд он с интересом продолжает осматривать мое лицо, наверняка осознавая, что перед ним та самая девушка, которую он знал раньше, но которая не помнит ни его, ни всю группу повстанцев в целом. Конечно, я понимаю, что всем этим людям трудно отделаться от мысли, что Евы Финч больше нет, но я всеми способами буду стараться доказывать им этот факт.
В какой-то момент лицо Рона меняется, глаза подозрительно сужаются, губы намертво складываются в тонкую плотную линию. На лицо все признаки напряжения.
— Какую функцию выполняет этот браслет? — он медленно и осторожно кивает на мою левую руку.
Нет, он не должен был задавать этот вопрос.
Он на все сто процентов уверен в том, что я ничего не скрою, что наверняка расскажу правду. Но что, если, услышав правду, повстанцы отрекутся от меня? Что, если на этом моя миссия закончится, так и не начавшись? Я провалю свою первое и единственное задание, порученное мне свыше.
Он хочет этого.
Он добивается этого.
Но ничего подобного не произойдет, за исключением моей смерти.