41
Тип из заднего дворика прошел часть дуги, двое других шагнули в гостиную, заняв остальные части дуги на значительном расстоянии друг от друга. Одновременно один из них сильно толкнул Чан вперед, к дивану, на котором сидели Лейры. Мишель упала, но тут же поднялась на ноги и присела на край. Ричер опустился на подлокотник медленно и небрежно, стараясь, чтобы его фигура не несла угрозы. Он хотел остаться в этой части комнаты и прекрасно знал, что любому стоящему человеку предложат сесть – ведь тот, кто сидит, не так опасен.
Оказавшийся рядом с ним Эван откинулся на спинку дивана; дальше сидели Эмили и тяжело дышавшая Чан, которая наклонилась вперед. За ней вжалась в угол Лидия. Просторный диван для троих стал тесным для пятерых. К тому же теперь они превратились в одну мишень. Три «Ругера» располагались широким веером, точно на диаграмме зоны обстрела из старого учебника для пехоты по стрельбе.
Три «Ругера», трое парней. Черная одежда, коротко подстриженные волосы, бледная кожа. Крупные и достаточно тяжелые, однако худощавые. Впалые щеки. Трудные времена для ДНК в самом недавнем прошлом. Может быть, из Европы. Из далеких болотистых восточных местностей. Каждый сосед против каждого в течение последней тысячи лет. Они стояли совершенно неподвижно, успокаиваясь и оценивая обстановку, обдумывая изменившуюся ситуацию. При обычных обстоятельствах Ричер мог бы сказать: они знают, что делают, – но сейчас понимал, что они утратили контроль за ситуацией. Во всяком случае, у них возникли проблемы. Они импровизировали. Или готовились импровизировать. Или обдумывали возможную импровизацию. Как если б их собственная шахматная партия оказалась у развилки. Стрелка, указывающая направо, и стрелка, указывающая налево. Разные варианты. Свобода выбора. А это всегда опасно.
Они не шевелились. Не разговаривали. Может быть, в уголках их ртов прятались улыбки.
– Нам сказали, что мы найдем в доме мужчину и женщину, которые будут разговаривать с другой женщиной, – сказал тот, что стоял посередине.
Хороший английский, почти американский акцент, возможно, с едва заметными славянскими интонациями. Определенно Восточная Европа. Скверный характер, обиженный парень, чья жизнь представляла собой бесконечную череду неприятностей.
Никто ему не ответил.
– Но мы обнаружили двух мужчин и трех женщин, – продолжал он. – Одна из которых китаянка. Все это совершенно сбивает с толку. Так что расскажите мне, кто с кем разговаривал.
– Я американка, а не китаянка, – заявила Чан. – И мы вели общий разговор. Все беседовали со всеми. А теперь вы ответьте на мой вопрос. Кто, черт возьми, вы такие и что здесь делаете?
– Одна из вас чья-то сестра.
Молчание.
– Мы не знали, что среди вас есть китаянка, – продолжал все тот же парень. – Эта информация могла бы прояснить ситуацию.
Ответа не последовало.
– Кто из вас чья-то сестра?
– Не я, – сказал Ричер.
– А у тебя есть сестра, умник? Может, расскажешь нам, где она живет?
– Если б она у меня была, я бы вам рассказал. Не пришлось бы самому надирать вам задницы.
Парень перевел взгляд на другой конец дивана. К трем сидевшим рядом женщинам.
– Кто из вас сестра? – спросил он.
ebooksa