– И как его называла твоя мама?
– Джо.
– А тебя Ричер?
– Это часть моего имени, как Джек. Ты хочешь сказать, что друзья не называют тебя Чан?
– Я была офицером Чан и специальным агентом Чан, но это относилось только к работе.
– И как тебя называют друзья?
– Мишель, – ответила она. – Или Шел, если короче. Так мне даже больше нравится. Хорошее уменьшительное. Но только не в сочетании с фамилией. Шел Чан звучит как нечто среднее между корейской порнозвездой, компанией по добычи нефти в Южно-Китайском море или звоном монеток, падающих в ящик кассового аппарата.
– Ладно, – сказал Ричер. – Пусть будет Мишель. Или Чан.
И тут самолет взлетел и устремился вслед за рассветом через горы на запад.
В семи часах езды по шоссе на восток, в Материнском Приюте, рассвет уже остался позади. Прошел утренний поезд. Завтрак в кафе подходил к концу. Парень в двух рубашках открыл магазин. Магазин запасных частей также распахнул двери, и его владелец склонился над стойкой, сортируя счета. Водитель «Кадиллака» подсчитывал поступления из семи разных источников – «Вестерн юнион», «МаниГрэм», копира, факса, «ФедЭкс», Службы доставки посылок и «Ди-эйч-эл». Мойнахан, лишившийся пистолета и получивший удар по яйцам, оставался дома и ухаживал за братом, который все еще чувствовал себя паршиво.
Одноглазый вышел из офиса мотеля подышать воздухом и теперь оглядывался по сторонам, стоя внутри подковы. Его глаза скользили по парковкам, дорожкам, уходящим к комнатам первого этажа, и лестнице, ведущей на второй этаж. Ленивая проверка. Все фонари в порядки. Стулья на лужайке выровнены. Все на месте, все спокойно. Номер 214 пуст. Номер 215 пуст.
«Они не вернутся», – подумал он.
Всё в порядке.
В международном аэропорту Лос-Анджелеса было полно народу, поэтому Ричеру и Чан пришлось проталкиваться через толпу, пока они не нашли спокойное место, откуда можно было позвонить. Мишель укрылась за колонной и набрала номер. И разбудила Уэствуда. Он явно любил поспать. Сначала она смутилась, затем начала извиняться и только после этого перешла к делу. Еще раз представилась и попросила о встрече – то, что прежде казалось им обоим незначительным, внезапно стало очень важным. Она сказала, что речь идет о двухстах смертях. И что она, как бывший агент ФБР, относится к этому очень серьезно. Чан рассказала, что с ней коллега-военный и что он также считает историю важной. И что Уэствуд получит право первой публикации.
Мишель выслушала адрес и повесила трубку.
– Кафе, – сказала она. – В Инглвуде.
– Это близко, – сказал Ричер. – Когда?
– Через тридцать минут.
– Значит, такси. Взять машину напрокат мы не успеем.
В двадцати милях к югу от Материнского Приюта мужчина в выглаженных джинсах и с тщательно уложенными волосами позвонил по обычному телефону. ААА, но не совсем. Их человек, Хэкетт, зафиксировал первый контакт. Звонок с сотового телефона на сотовый, продолжавшийся шесть минут, – разговор между Уэствудом, который предположительно находился у себя дома, учитывая время, и женщиной, назвавшейся Чан, из аэропорта, судя по фоновому шуму; прилетевшей с коллегой – она сказала, что он военный. Упоминались смерти и предстоящая встреча в кафе, в Инглвуде. Хэкетт намеревался ее отследить.
ebooksa