— Зачем она тебе? — спросила Яна, вытирая кровь с лица.
— Ну, тупая!.. Думаешь, в кайф под сороковник скакать по спецкомандировкам за деревянные? Там из каждой командировки чудом живой возвращаешься. Это только твой любимый с улыбкой идет на верную смерть. А я устала. Всегда, не поверишь, четко выполняла свой долг, была ценным сотрудником… Но ты, дурочка, верно подметила, что я стала интересоваться чужими жизнями. Много лет назад. На каких упырей только не насмотрелась!.. А жили ведь все зашибись, как сыр в масле катались, от сотни баксов прикуривали… А что имела я? Что ждало меня впереди? Орден посмертно? Торжественный залп почетного караула на похоронах? Нет, я тоже захотела пожить. Нормально пожить! Как ты всю жизнь жила. За эту информацию, что Мартин полностью уничтожил, зная, что за ней охотятся, и сохранил на одном-единственном носителе, мне в Штатах светит полное пожизненное обеспечение на собственной вилле с бассейном с морской водой. Рай на земле! Не работать больше, не напрягаться, жизнью не рисковать!.. И никто никогда не найдет. Изменят внешность, справят новые документы… Гляжу вот на тебя, белобрысая сучка, и думаю: а не взять ли мне твою смазливую мордашку? Может, и на меня мужики полетят как мухи на мед?
— Мухи — они в основном на говно, — отозвался Петр, сплевывая.
И тут же получил от Анны жесткую оплеуху. Она рассекла ему бровь.
— Заткнись, студент! Ты у меня первым сдохнешь! Твой папа загнулся счастливым — не пришлось сыночка хоронить. Какая-никакая, а тоже удача, — поправила свою прическу Анна. — Все! Решено! Стану блондинкой, тупой беззащитной дурочкой, которую мужики будут защищать и любить. Я постараюсь. Я умная, училась на отлично, работала, служила… — Анна вскинулась. — Так, и где флешка, Петюня? Или мне начинать резать твою несостоявшуюся мачеху на кусочки прямо сейчас? Учти, мне терять нечего! Я уже давно созрела для счастливой и сытой жизни. А вы решили мне помешать? Не нервируй меня, мальчик!
— Могу показать, где флешка. Если всех отпустишь, — сказал Петр.
Анна поставила ему ногу в тяжелом ботинке на пах и надавила.
— Салага, ты мне условия будешь ставить? Могу приказать своему помощнику изнасиловать ее прямо сейчас. Ты все равно мне все отдашь. Единственно, что я могу тебе обещать, оставить всех в покое временно. Отвяжи его! — скомандовала Анна.
Помощник метнулся к Петру и, ловко орудуя ножом, быстро развязал его. Тело молодого человека упало на землю.
— Он не пойдет сам — руки-ноги затекли. И обезвоживание, — подал голос помощник.
— Напои его! Поставь! Или что? Может, мне ему массаж сделать? Кто ж знал, что этот сопляк еще пригодится? Думала, расходный материал, — сплюнула Анна.
— А эту куда? — спросил помощник, показывая на Яну.
Анна на секунду задумалась, потом сказала:
— Снимай этот кусок мяса с цепей и насади эту белобрысую крысу на железный крючок. Сломай ей хребет. Пусть повисит кукла! А этого, — кивнула она на Виталия Николаевича, — примотай к стулу.
— Не смей! Нет! Не трогай ее! Я же все тебе отдам! — забеспокоились сразу и Петр, и Виталий Николаевич.
Но помочь Яне они ничем не могли, а Витольд Леонидович вообще был без сознания.
Анна нажала на кнопку пульта и приподняла с пола Виталия Николаевича. Ее помощник грубо перетащил бедолагу на освободившийся стул и привязал.
— Прости, любимый. Возможно, ты когда-то давно сделал неверный выбор и разочаровал меня. Но вся жизнь из этого, по сути, и состоит, из выборов. Мы выбираем, нас выбирают… — фальшиво пропела она. — А правильно ты выбрал или нет, покажет время и твой достаток.
Помощник Анны схватил Яну, поднял на вытянутых руках, словно она была пушинкой или перышком, и с силой нанизал ее бренное тело на железный крюк под оглушающие вопли Виталия Николаевича и Петра. Странно, но не кричала только Яна, хотя, конечно, от такого зверского обращения она сразу же должна была потерять сознание или даже умереть. Но случилось совсем другое. Зависнув в воздухе, буквально не больше чем на секунду-другую, Яна с грохотом сорвалась вниз. Что-то там у них порвалось или сломалось.
Она упала на помощника Анны и сбила его с ног. Яна оказалась сверху и что есть силы впилась своими длинными ногтями ему в ушные проходы и, кажется, в глаза на максимально возможную глубину. Она просто проткнула его барабанные перепонки и распорола веки. Он, оглохший и ослепший, заорал, схватившись за окровавленную голову, вернее пытаясь вырвать из своей головы ее руки. Но Яна не поддавалась. От боли он начал терять сознание, но все же совладал с ней, повалил на землю и начал ее душить. На выпавший из рук помощника автомат никто не обратил внимания. Кроме Петра. Как он сумел онемевшими, бесчувственными руками схватить его, Петр и сам не понял. Но у него получилось, и короткая очередь прошила спину напавшего на Яну бандита. Тот рухнул на Яну, но скользкий от собственной крови тут же соскользнул с нее. Яна с омерзением оттолкнула его от себя.