— Зачем? — изумилась женщина.
О‘Коннел только пожал плечами.
Хотелось бы верить, что агент Фосберг зашел в тупик такой темный, что надеется на свет магического шара и подсказку карт, но Джей понимал, что эта версия маловероятна.
— Спасибо, — коротко поблагодарила дамочка и упорхнула прочь.
А Джей набрал еще один номер. Пусть лучше агент Фосберг разбирается со своими женщинами, чем лезет, куда не следует.
***
Мадам Изабель оказалась женщиной крупной, суровой и карты на стол клала с размахом, так что свечи в бронзовом канделябре испуганно вздрагивали. Тени метались по стенам, на которых висели амулеты, маски и птичьи перья, призванные создавать атмосферу таинственности. Темно-винные шторы были плотно задернуты.
— Тучи сгущаются над Танороком, — проворчала бабушка Персиваля, который сидел тут же, в уголке, и листал свою алую тетрадку.
— А конкретнее? — спросил Лютер.
— Будет дождь, — буркнула она. — Опять пасмурно! Что ж такое? Я потратила на бассейн больше десяти тысяч, а в итоге искупалась в нем от силы раз пять. И то — после бокальчика.
По мнению Лютера, такую женщину бокальчиком не согреть, но он решил перевести разговор на интересующую его тему:
— Что вы знаете о вампирах, мадам Изабель?
Она пожала могучими плечами.
— Что от них надо держаться подальше. Ну-ка, подуй, — она поднесла колоду к лицу Рокси, и та послушно дунула. — А теперь сдвинь.
Карты ложились на стол одна за одной, разбегаясь цветастыми дорожками.
— Вампир не любит солнечного света, пьет кровь, а его сердце не бьется, — перечислила она.
Потом вдруг перегнулась через стол и быстро схватила Лютера за запястье.
— Хм, — мадам Изабель пожевала губы и нехотя разжала пальцы.
А Лютер осознал, что это была проверка, которую он мог бы завалить, если бы Рокси не поцеловала его часом раньше. Почти прокололся. Расслабился. Потерял чутье.
Он все еще был в эйфории, сердце билось ровно как метроном, но червячок сомнений грыз душу. Что и говорить, поступок был опрометчивый, хотя и очень приятный.