— Я покупаю сахарные заводы в Малороссии! — выкрикивал сорокалетний Иван Семенович Мясников.
— С чего ты будешь делать сахар, коли у тебя нет свеклы, я скупил уже все посевы, — восклицал пятидесятилетний Твердышев.
— Иван Борисович! — взывал к самому старшему партнеру в нашем Товариществе двадцати шести летний Никита Демидов. — Вы на моем заводе стоите, соизвольте оплатить постой!
Я уже два часа периодически наблюдал за игрой зубров российской промышленности. Проверяя документацию ресторации, так как на слово верить соучредителю «Элиты» Ивану Шувалову не собирался. Я отвлекался и поднимал себе настроение, глядя, как «рубятся» и веселятся мои компаньоны.
— А что, господа? По нраву будет обществу такая игра? Станут покупать? — задал я вопрос.
— Ну, откель столь много задумок у Вас, Ваше Высочество? — спросил Мясников, раскрасневшийся от напряжения недавнего спора о приобретении текстильной мануфактуры в Туле.
— А что, задумка ладная? — ответил вопросом на вопрос я.
— В долю войти желаю по производству игры. Это ж и карты заменят, — пробасил Твердышев.
Желание войти своими капиталами в производство настольных игр пожелали и остальные партнеры. С такими деньжищами, что в сумме составляли капиталы присутствующих, можно было распродать настольные игры в каждый дом в России и не только. Есть некоторая сложность — произвести большое количество того же «Негоцианта» крайне сложно, не каждая типография справится.
Была и другая сторона в интересе производить подобную игру. Не за горами внедрение бумажных денег, что произойдет ровно тогда, как я смогу всемерно контролировать этот процесс. В игре уже бумажные деньги, что печатают на выкупленной мной типографии, имеются, они с рисунком и водяным знаком — проба пера и анализ долговечности бумаги для будущих денег. Ну, и еще одна грань — если игра зайдет и будет популярной, что часть общества, прежде всего те, кому и начинать расплачиваться бумажными купюрами, не станут того чураться и опасаться.
— Господа, нужно поговорить о делах, доиграете, как только закончим, я договорюсь, чтобы в ближайшее время изготовили четыре таких игры и подарю вам, — я улыбнулся, наблюдая на лицах партнеров разочарование из-за необходимости прервать коммерческие баталии.
— Петр Федорович, а почему четыре? — спросил Твердышев.
— Я хотел бы, господа, чтобы в нашу компанию влился еще один человек — Илларион Иванович Лугинин [купец, горнозаводчик, основатель Миасса].
— Это сын Ивана Корнеевича Лугинина? — спросил Мясников, хорошо знавших многих богатейших купцов России.
— Петр Федорович, а разве Вы не противники с ним? Вы начали производить парусину, да снабжать ею флот, а до того токмо Лугинины и продавали ее Адмиралтейств-коллегии, — поинтересовался Твердышев.
— Моя доля в том не велика, только и покрывает часть потребностей кораблей Русско-Американского компанейства. А выгоден нам Илларион Иванович и потому, что он хочет обследовать реку Миасс. Я так же интерес имею на то, как и предложить прожект, — увидев заинтересованные взгляды, я поспешил остудить любопытство партнеров. — Господа, я уже послал за Лугининым, он прибыл в Петербург по моей воле и сейчас живет у своих знакомцев. А, коль его нет, то о другом… Как обстоят дела с прожектом железных дорог?
Недавно, перед моим отбытием на театр военных действий, удалось уговорить Ломоносова взять под свою опеку Ивана Ивановича Ползунова — человека, которого я искал полгода, потом еще полгода уговаривал через своего доверенного, еще чуть ли не год ждал, когда он приедет из Сибири, а после занялся обучением в перспективе инженера. Ну, не сам я обучал, в иной истории русского изобретателя и создателя паровой машины, а искал учителей, пока не сбагрил Ползунова под опеку Михаилу Васильевичу Ломоносову.
Были мысли обогнать Англию в области железнодорожного транспорта. Россия производит и больше чугуна и железа и леса много, а в передовиках Англия. Да, у англичан лучше дело обстоит с инженерами, и промышленность передовая во многих областях, но у нас же есть послезнание.
Нарисовать по памяти паровоз, который неоднократно видел и в кино и не только, было не такой уж и сложной задачей. А по мере прорисовки некоторых деталей, всплывали в памяти и особенности конструкции паровых движителей. Потом вспомнил и об историческом мастодонте железнодорожного транспорта — английской «ракете», уж не знаю, когда этот агрегат был изобретен, но явно в XIX веке и стал массовым в производстве.
Сложно ли произвести паровоз? Не знаю! Наверное, этого и не должен знать. А вот что могу и должен, так это найти увлекающегося человека, дать ему направление, помочь ресурсами, если нужно, то и образованием.