Путь. Автобиография западного йога

И блаженный Господь ответил: «Вот теперь в этом горшке нет трещины!»

«Трещина» в «горшке» Намдэва состояла в том, что он считал себя уникальным созданием, отличавшимся от всех других. В космическом смысле наши эго не что иное, как вихри сознательной энергии; находясь в бескрайнем океане сознания, они принимают видимость своей отдельной реальности, как водоворот в ручье.

Прежде чем этот мир сформировался, когда его атомы еще носились в бесконечном пространстве, не было различия форм и веществ, на которые человек смотрит как на реальность. Не было ни деревьев, ни гор, ни рек, ни животных, ни людей — только газовые туманности. Когда-нибудь, как говорят астрономы, эти формы снова станут газами. Принимая во внимание их аморфное состояние в прошлом и будущем, материальные формы, конечно же, не являются реальными в фундаментальном смысле. Да, они существуют, однако их реальность не такая, какой она нам представляется.

В конечном счете и наши эго так же нереальны, как нереальны все эти формы, которые мы видим вокруг нас. Духовная эволюция достигает кульминационного уровня, когда наши отдельные вихри сознания растворяются в бесконечном сознании.

Если бы человеческое сознание, подобно весу, форме и структуре, было просто результатом соединения материальных атомов, то оно не было бы вечным и умирало бы с распадом наших тел. Однако сама материя, как утверждает современная физика, есть продукт более тонкой реальности — энергии. Если бы тончайшая из реальностей — сознание, оказалась продуктом наиболее грубой — материи, то во Вселенской гармонии возникало бы противоречие. Сегодня к йогам присоединяется все больше физиков, которые утверждают как раз обратное: материя является проявлением энергии, а энергия, в свою очередь, должна быть проявлением сознания.

Для нашего ограниченного мышления определение и понимание — часто синонимы. Чем точнее мы можем описать объект, тем яснее, — как мы считаем, — можем понять его. Бесконечное сознание — состояние бытия, в котором все определения воспринимаются как нереальные, — означает для нас полную утрату всего того, что мы приравниваем к пониманию. Зададим себе вопрос: «Допустим, наши эго растворились и наше маленькое самосознание влилось в космическое сознание; не означает ли для нас эта потеря самосознания конца всякого осознания?»

Сколь несовершенны методы логики! Конечно, ответом будет: «Да, утрата самосознания означает для нас смерть осознания, поскольку не остается нас!» Однако утрата самосознания эго ни в коей мере не означает для нас утрату собственно осознания.

Альфред Теннисон, великий поэт, писал в своих «Мемуарах»: «С раннего детства, когда я оставался совершенно один, я часто испытывал какой-то род пробуждающего транса — не найду лучшего слова. Такое состояние охватывало меня, когда я мысленно повторял свое имя до тех пор, пока вдруг, как бы из-за интенсивного сознания индивидуальности, сама индивидуальность, казалось, растворялась и улетала в бесконечное бытие; это не было неопределенным состоянием, это было ясное, совершенно отчетливое, невыразимое словами состояние (где смерть казалась невозможной) утраты индивидуальности (если это было так), которое казалось состоянием не смерти, но единственно настоящей жизни… Это не бессознательный экстаз, а состояние непостижимого чуда при абсолютной ясности ума».

Великие йоги утверждают, что после того, как ищущий полностью перестает ощущать себя, его сознание вливается в океан бесконечного сознания; оно становится бесконечным. Обычно физическая смерть не может привести нас в такое состояние, потому что со смертью мы теряем только физическое тело, но сохраняем астральное тело, а с ним и осознание эго. Только благодаря медитации и погружению в необъятную сферу сверхсознания мы можем достичь полного освобождения от ограничений нашего эго. В космическом сознании мы обнаруживаем, что наше истинное Я — бесконечно. Это и только это является истинным значением выражения «самоосознание», которое сегодня подвергается таким нападкам.

Однажды в Твенти-Найн-Палмз, когда Мастер был занят проверкой своих комментариев к Бхагавад-гите, он попросил Дороти Тейлор прочитать некоторые разделы группе монахов из Маунт-Вашингтона. В процессе чтения мисс Тейлор подошла к тому месту рукописи, где описывалось состояние единения с Богом. Когда, говорил Мастер, верующий обретает это божественное состояние, он понимает, что один лишь Океан Духа реален; Бог принял облик его маленького эго, потом через некоторое время вновь вобрал эту волну в Себя. В сущности, спящее дитя просыпается в космическом сознании, чтобы снова увидеть себя Богом.

Однако, продолжал объяснять Мастер, святой, который обретает это возвышенное сознание, никогда не скажет: «Я есть Бог», потому что понимает — это необъятный Океан стал маленькой волной его эго. Иначе говоря, волна не стала бы претендовать на то, что она и есть этот Океан.

В этот момент присутствовавший при этом Дэби, взволнованно воскликнул: «Но, сэр, если вы едины с тем Океаном, то, значит, вы есть Бог!»

— Почему, Я? — спросил Мастер. — Говорите «Он». Он есть Бог.

— Однако, сэр, вы едины с Ним и Он — единственная реальность. Это значит, что вы тоже Бог.

— Но это тело не есть Бог!

— Вы не тождественны вашему телу, сэр, поэтому все равно можно сказать, что вы есть Бог.

— Хорошо, но, в таком случае, почему ты говоришь «Вы»? Ты тогда тоже есть Бог! В дискуссиях такого рода будет меньшим заблуждение, если мы скажем «Он».

— Но в чем же различие?

— В Священных Писаниях говорится… — начал Мастер.

— Это лишь ваше смирение, сэр, — прервал его Дэби, — побуждает вас устанавливать различие между вами и Им.