Реквием по мечте

Еще про перквизиторов упрямо утверждают, что они, мол, постоянно на каких-то мощнейших стимуляторах. И потому совсем не чувствуют боль от ранений. Жадр тоже убирает боль, но не мгновенно, ему нужно время. То самое, в течение которого тебя от нее скорчит, а сама она заставит забыть, что что у тебя есть руки, и в них оружие. При единственной встрече с ними я стрелял всем троим исключительно в голову, а в этом случае не поможет уже ничто.

Но без всяких сомнений, они — умелые воины. Как выражается Боря Гудрон — штучный товар.

Для сравнения, мы представляем собой довольно грозную силу. И все же против перквизиторов походим на группу людей, которые долго и увлеченно занимались страйкболом, затем нам сунули в руки боевое оружие, и отправили воевать с элитным спецназом. Даже в прежнем составе, когда были живы Грек, Гриша Сноуден и остальные.

Так вот, голос человека, который скомандовал привал, был самым обычным. Низким, хрипловатым, и только лишь. Ничто в нем не указывало, что за камнем расположились перквизиторы. Я покосился на Остапа: ты не ошибся? Напарник истолковал мой взгляд правильно: ты даже не сомневайся! Плохо. Ведь стоит только кому-нибудь из них сделать несколько шагов, например, чтобы удовлетворить маленькую физиологическую потребность, как он сразу же нас увидит. Что случится потом, представить несложно. Здесь несколько, и где-то неподалеку находятся еще. Которые примчатся сюда при первом же выстреле.

Тогда, привлекая его внимание, я посмотрел на Остапа снова. Убедившись, что своего добился, принялся жестикулировать. Осторожно и медленно, чтобы избежать малейшего шума. Для начала указал пальцем на карабин, затем на грудь, после чего запрещающе поводил им в воздухе: даже не вздумай стрелять туда! Только в голову, именно в нее.

Борис однажды рассказывал, что последствия от заброневой травмы, когда пуля не пробивает бронежилет, а только отдает ему всю свою энергию, могут быть куда страшнее, чем если на теле его не было бы вообще, и та пробила бы его насквозь. Но не в случае с перквизиторами, которых разделяли от нас метра полтора-два, пусть даже три. Нас не интересует последствия, нам важно только то, чтобы любой из них не смог сделать ответного выстрела. Остап в ответ даже кивать не стал, и только прикрыл на какие-то доли секунды глаза.

Меж тем, с другой стороны камня, откуда некоторое время не доносилось ни звука, перестали молчать. Не сказать, чтобы у них завязался оживленный разговор, но несколькими фразами они все же обменялись.

— Еще раз хочу напомнить: объект Капеллану нужен только живым!

— Да все понятно, Алсуд, задолбал ты уже своими напоминаниями!

— Пихля, теперь только для тебя повторю: живым, и никак иначе! — не остался в долгу тот, кто несомненно, был у них главным.

— А если они выше по берегу пойдут, пешком? Если Фашик прав, и у них что-то случилось с лодкой? Вообще-то они еще вчера должны были в Нужду заявиться.

Подобный Пихле человек найдется практически в каждой компании. Который вечно спорит, на все имеет свое мнение, и так далее. Но еще это говорило о том, что у перквизиторов дисциплина совсем не такая железная, как утверждают многие.

— Если! Пихля, если у тебя член переместится на лоб, когда будет нужно, тебе даже ширинку не придется расстегивать. Все, подскочили и вперед. Двигаемся по самому берегу, и надеемся, что удача улыбнется именно нам: больно уж награда за объект хороша! Порядок следования прежний.

За камнем послышалось шуршание одежды, шелест травы, негромкий треск от сломанной чьей-то ногой тонкой сухой веточки, и шаги начали отдаляться. Мы выжидали еще некоторое время. Затем Остап сказал, шепотом, на всякий случай.

— Игорь, сдается мне, они сюда именно по твою душу пожаловали. Из-за этого, — он держал большой и указательный палец так, как будто между ними был жадр.

Пришлось пожать плечами. Полной уверенности нет, но исключить нельзя. Мы действительно должны были прибыть в Нужду еще вчера, если бы не суточная заминка. Нет, лодка была не причем. Все случилось в устье реки, где остановились на дневку. Сама река не примечательна ничем — здесь таких сколько угодно. Мелкая, каменистая, с быстрым течением. Там-то Остап и предложил испытать счастье. Если, конечно же, мы не стремимся попасть в Нужду как можно быстрее. Гудрон отреагировал тут же.

— Кто как, но уж я-то совсем не тороплюсь, — еще бы нет, если там, скорее всего, придется с Борисом расстаться. — А в чем именно его испытать? Особенно перед тем как попасть в Нужду?

Вообще-то, со слов Остапа, название поселку дало не то значение слова, когда нужда означает крайнюю бедность. И уж тем более не та, после которой один из перквизиторов мог уединиться за камень, где и наткнуться на нас с Остапом. Возникла когда-то потребность в поселке, его и основали: необходимость заставила. Нуждой и назвали.

— Золота здесь много, — пояснил Остап. — Понимаю, оно совсем не в цене. Разве что на пули или дробь. Но согласитесь, забавно ведь, когда единственный лопатой копнешь, и сразу несколько самородков величиной с кулак выворотишь? А то и с голову. Не говоря уже о песке. Ну так что?

Я посмотрел на других: как они? Самому мне действительно показалось забавным. И торопиться нам особенно некуда. Мы и остались. С самородками величиной с голову или хотя бы с кулак, не повезло никому. Да и лопат с собой не нашлось. Но золота действительно оказалось так много, что старательство быстро нам прискучило. Ни азарта, на который так надеялись, ни, пусть даже самого легкого удовлетворения от находок. Да и как его можно получить от поисков того, что и ценности-то не имеет? Закончилось тем, что все желающие взяли себе на память по сувениру — небольшому самородку, после чего мы свой прииск и закрыли. Но, как бы там ни было, день был потерян. Как выяснялось теперь, наверное, к счастью если связать вместе появление перквизиторов, пожар в поселке, и их разговор. Утешало единственное: им нужна не моя голова, а сам я полностью. Утешало, но не могло избавить от главного: как нам следует поступить дальше? Высока вероятность, что перквизиторы на лодку не наткнутся, ведь та спрятана достаточно хорошо. Сверху над ней каменный козырек, с него свисает густая растительность, которая и сама по себе дает неплохое укрытие. К тому же добраться до лодки по илистому берегу, где нога иной раз проваливается по колено, будет крайне нелегко. Это нас с Остапом пройти там заставила та самая нужда, которая и дала название поселку. А если вода успела прибыть еще? Ну попрутся они вдоль берега, некоторое время помучаются, затем плюнут, и обойдут поверху. Перквизиторам и в голову не придет, что лодка у них под ногами. А если нет? Будут упорно идти, чавкая жижей, пока, наконец, ее не увидит? Их услышат загодя, и примут все меры. Но на шум стрельбы обязательно прибежит четверка, которую мы увидели первой. И еще, кто может заверить — она там единственная? И тогда лодка попадет в ловушку. Возможно, перквизиторы отойдут, чтобы в перестрелке случайно не убить того, кто обязательно им нужен живым. А если нет? Если у них где-нибудь рядом спрятана собственная? Каким-то образом они же сюда попали?