– Петя! – крикнул он еще раз.
Петя, словно только услышав, побежал к Сабурову.
– Что, слушал? – спросил его Сабуров.
– Слушал, – улыбнулся Петя.
– Пойди, выдай нам по этому случаю паек! – сказал Сабуров.
Петя, с полминуты побрякав кружками и флягами, внес в блиндаж тарелку с тремя кружками и с открытой банкой консервов, из которой веером торчали вилки.
– Налей и себе, – сказал Сабуров, изменяя своему обыкновению.
Петя приподнял плащ-палатку, вышел и тут же вернулся со своей кружкой, судя по быстроте возвращения, налитой заранее.
Чокнувшись, они молча выпили, потому что все было ясно и больше говорить было не о чем: пили за наступление.
Через полчаса позвонил Проценко и уже более спокойным голосом, но все еще взволнованно сообщил, что из штаба фронта получено официальное подтверждение, что наши войска в пять часов утра после мощной артиллерийской подготовки перешли в наступление северней Сталинграда.
– Отрезать их будут, отрезать! – радостно закричал Масленников, когда Сабуров, положив трубку, рассказал им содержание разговора с Проценко.
– Идите, – сказал Сабуров, – ты, Ванин, в первую роту, а ты в третью. Расскажите людям.
– А ты здесь останешься? – спросил Ванин.
– Да. Я хочу с Ремизовым поговорить.
Сабуров очинил карандаш и, достав из папки штабных документов листок со схемой расположения участка батальона и впереди лежащих домов, задумался… Потом он сделал на схеме одну за другой несколько быстрых пометок. Да, они тоже сегодня должны наступать. Это было для него ясно. Он, конечно, представлял себе, что главные события разыграются теперь далеко от них, на севере и, может быть, на юге, а их удел – пока что сидеть здесь. Но тем не менее сегодня, когда началось то великое, чего они все с таким трепетом ждали, у него появилась торопливая жажда деятельности. То, что накопилось в душе и у него и у других, должно было найти свой выход. Он позвонил Ремизову:
– Товарищ полковник?
– Да.
– Разрешите прибыть к вам. У меня есть план одной небольшой операции.
– Операции? – сказал Ремизов, и даже по телефону было заметно, как он улыбнулся. – Лавры наступающих армий не дают покоя?
– Не дают.