Том 2. Дни и ночи. Рассказы. Пьесы

Сафонов. Это насчет воды у нас плохо, а водка – это у нас есть. Только знаешь, такая жажда бывает, что без воды и водки пить не хочется. Ну, по случаю спасения придется тебе стакан чаю дать. Шура, а Шура!

Шура. Сейчас.

Сафонов. Ты давай сейчас иди спи. Хочешь?

Козловский. Хочу.

Сафонов. Там моя шинель лежит. На ней устройся. А потом мы тебе проверку сделаем и к месту определим. Мне каждый человек нужен. Я тебе отпуска по случаю твоих переживаний не могу дать. Понятно?

Козловский. Понятно.

Сафонов. Иди. Она тебе чай туда принесет.

Козловский идет к двери.

(Неожиданно.) Какой части?

Козловский. Сто тридцать седьмой гаубичной.

Сафонов. Кто командир?

Козловский. Чесноков.

Сафонов. Комиссар?

Козловский. Зимин…

Сафонов. Ну, иди, иди, грейся.

Козловский выходит.

Валя (что-то мучительно вспоминая). Вот не видала я его. Не видала, а голос слыхала. Где я могла его голос слыхать? До войны, что ли?

Сафонов. Голос слыхала. Фантазия одна. Что он, Шаляпин, что ли, чтобы его по голосу запоминать?

Валя. Нет, я слышала, Иван Никитич.

Сафонов. Опять свое. Ты чего бегаешь? Тебе тоже спать надо. Ясно?