– Высокое японское командование, – быстро и заученно сказал по-русски подпоручик, – предлагает установить на месте переговоров три палатки: одну – для советских представителей, одну – для японских представителей и третью, главную, палатку посередине – для переговоров. Высокое японское командование берет на себя труд построить эту третью палатку.
– Хорошо, – сказал Худяков, – но не ближе, чем в трехстах метрах от позиций советско-монгольских войск.
Это соответствовало полученной им инструкции, согласно которой переговоры должны были происходить примерно посередине нейтральной зоны.
– Высокое японское командование, – опять быстро и заученно заговорил подпоручик, – через час пошлет в нейтральную зону рабочую команду солдат. Высокое японское командование надеется, что безопасность его солдат будет обеспечена.
– Нахалы все-таки, – проворчал Худяков, когда они с Артемьевым, откозыряв японцам, двинулись в обратный путь. – Обеспечь им безопасность! Мы им эту безопасность уже две недели обеспечиваем. Ни одного выстрела не дали. А они еще вчера вечером «колбасу» над своими позициями поднимали. А у «колбасы» круговой обзор на двадцать километров. Мои артиллеристы уж смотрели-смотрели на нее, как коты на сало!
– Уж не вы ли вчера звонили, просили разрешения расстрелять «колбасу»? – спросил Артемьев.
– Я, – недовольно сказал Худяков. – И жалею, что не разрешили.
Кольцов и старшина из комендантского взвода шли позади Худякова и Артемьева и обменивались впечатлениями.
Стоя во время переговоров в двадцати шагах, они не слышали всего, что говорилось, но прекрасно почувствовали главное – что наши держались гордо, а японцам, видно, было не по себе.
– А сначала, как подошли, как зубы оскалили да сабли выхватили, я уж хотел их на мушку брать – как бы наших не порубали! – сказал старшина.
– Один фасон, и больше ничего, – пренебрежительно сказал Кольцов.
– Больно уж у ихних саблей ручки длинные, – сказал старшина.
– А это головы рубить, – уверенно объяснил Кольцов, – чтобы в две руки брать. Как только узнают, что у них какой солдат коммунист, или не хочет против нас воевать, или вообще что не так, на корточки посадят – и этими саблями голову долой. Мне один пленный, денщик, рассказывал про своего полковника.
– Как же это он тебе рассказывал? – недоверчиво спросил старшина.
– А очень просто! – не вдаваясь в объяснение, отрезал задетый недоверием Кольцов.
– Японский знаешь? – через пятьдесят шагов спросил старшина у обиженно замолчавшего Кольцова.
– Есть немножко! – весело отозвался Кольцов, который не умел обижаться надолго. – А младший лейтенант – слыхал? – так и чешет по-японски, так и бреет! – восхищенно воскликнул он. Ему все время казалось, что он где-то раньше уже встречал этого младшего лейтенанта, но он так и не мог вспомнить где.
– Значит, как саблями ни маши, а пришлось все-таки им просить у нас мировой! – пройдя еще несколько шагов, сказал Кольцов.
– Выходит, так, – согласился старшина.
– Боюсь только, что они теперь со злости еще хуже на китайцев огрызаться начнут, – озабоченно сказал Кольцов.
ebooksa