И уплыл из каюты. Я поёрзал в спальнике, неудобно потому что. Может, в невесомости всё не так, как мы привыкли на Венере, только вот шлепок по мягкому месту нежнее ни капельки не становится! Сенька носом шмыгнул и говорит:
– Это всё Чемодан вредный виноват. Не мог просто взять и объяснить, чтобы мы так больше не делали. А он целый спектакль устроил, и капитану нажаловался.
А я подумал и ответил:
– У наших демонов на станции, ну, у шахтёров то есть, поговорка такая, что правила безопасности пишут кровью дураков, которые эти правила не соблюдают. Папка её часто повторяет. Чемодан, конечно, вредина, но мы тоже хороши. И смеяться нам не надо было – вот если тебе по голове таким вездеходом прилетело бы неожиданно, разве это смешно?
И перед тем, как заснуть, я сам себе честное-пречестное слово дал, что больше в невесомости с нами никаких приключений не случится, и что все правила мы будем соблюдать. Откуда же мне было знать, что я своё обещание не сдержу?
Случилась эта история на шестой неделе полёта. Совсем мы с Сенькой на корабле освоились – и с невесомостью, и с распорядком дня, и с учёбой. Я, конечно, очень скучал по папе с мамой, но Анатолий Сергеевич, как будто нарочно, совершенно завалил нас задачками. Так что скучать и грустить времени особенно и не было. А на вечернем сеансе связи я или с мамой, или с папой болтал, или с ребятами из группы. И становилось гораздо веселее.
Однако всё равно мы с Сенькой время для игр находили обязательно. Иногда в кают-кампании, а иногда пробирались втихаря – ну, чтобы Чемодан вдруг не увидел – в грузовой отсек и играли там в догонялки. Или в прятки. Или даже в нападение инопланетян! Мы из старых пластиковых листов вырезали детали, склеили себе по шикарному бластеру, раскрасили, а чтобы вдруг не потерять, ну как в тот раз, пристегнули к комбинезонам на длинные шнуры. Вот и на этот раз мы решили полетать с бластерами по грузовому отсеку и полезли в ящик с игрушками. И тут вдруг мой взгляд упал на коробку с Сенькиным вертолётом. Который с радиоуправлением, и с самой Венеры мы не доставали его ещё ни разу.
– Слушай, Сень! – сказал я. – А как ты думаешь, в невесомости вертолёт будет летать или нет?
Друг мой задумался.
– Ну, вертолёт – он же лопастями как бы от воздуха отталкивается, верно? А воздух у нас в корабле вполне нормальный. Значит, летать будет.
– Воздух тут, конечно, есть – отвечаю авторитетно, – но сила тяжести у нас отсутствует, верно? А вертолёт в полёте сила тяжести выравнивает. Не будет он летать, а если даже будет, то управлять им у тебя не получится.
– У меня этот вертолёт уже давным-давно, мне его папа на восемь лет ещё подарил! – Сенька даже обиделся. – Я знаешь как им управлять умею? Я на нём все фигуры высшего пилотажа делаю запросто!
Я-то знаю, ещё на Венере Сенька не раз показывал. Мастерски он вертолётиком этим управляет, не врёт ни капельки. Но здесь? В невесомости? Думаю.
– Ты же сам сколько раз повторял, и папка твой, и капитан Косолапов. Что в невесомости всё не так. Спорим, не полетит твой вертолёт?
Сенька не сдаётся:
– А вот спорим, что полетит!
– Не полетит!
– Полетит!
Так мы спорили горячо, что совсем я про все правила безопасности позабыл. И про обещания, которые давал сам себе. Вот до хрипоты, честное слово! Наконец, Сенька не выдержал, коробку открыл, вертолёт и пульт управления вытаскивает.
– Ну, давай! Только здесь в каюте места ну совсем нет, чтобы запускать. Может, в кают-кампании?
ebooksa