Георгий Александрович, главный инженер станции, на той стороне с кресла встал:
– Ну, и кто тут со мной спорил? Я же говорил – даже если вдруг что и произойдёт, эта парочка, Романов и Дымков, обязательно что-нибудь придумает! Ай, мальчишки, ай, молодцы!
И тут я вдруг вспомнил, отчего всё приключилось, и густо покраснел.
– Нет, Георгий Александрович, – отвечаю, – никакие мы не молодцы. Потому что…
Ох и трудно же решиться такое сказать при всех!
– …потому что это из-за нас с Сенькой авария случилась.
Долгая повисла тишина. И у нас в узле связи, и там, на Венере. Только приборы попискивают еле слышно. Наконец, Андрей Львович руку мне на плечо положил и говорит:
– Ладно уж, расслабься, повинная голова…
А потом – остальным:
– Полный отчёт о причинах аварии и ходе ремонтно-восстановительной операции я перешлю, как только подготовлю. Поругать ребят есть за что, скрывать не буду. Но больше есть за что похвалить! Нам с Ромой пора к остальным, следующий сеанс связи с Венерой – по штатному графику. Всем до свидания!
А я успел заметить, как мама покачала головой, а отец мне в камеру кулаком погрозил и глаза страшные сделал. И мне стало почему-то очень стыдно.
Когда мы с космонавигатором вернулись в кают-кампанию, там уже сидели Сеня и Анатолий Сергеевич. Анатолий Сергеевич Сеньке что-то тихо выговаривает, тот весь красный, как сигнальный флаг, только кивает в ответ. Андрей Львович и я пристегнулись в кресла, сидим, ничего не говорим, ждём. Наконец, капитан Косолапов появился. Весёлый, довольный, как слон, устало улыбается:
– А что это мы все какие грустные сидим, а? Отставить! Неполадки устранены, полёт нормальный. Основная система подачи энергии исправна. Экипажу и пассажирам в полном составе за проявленные сообразительность и выдержку объявляю благодарность в приказе!
И вытаскивает из ящика огромную блестящую коробку с конфетами.
– Вообще-то я их планировал на тот день, когда мы на Землю прибудем, на прощальный банкет, так сказать. Только что-то мне кажется, что сегодня повод более подходящий, не считаете?
Мы все по конфете взяли. А Сенька вдруг свою конфету в руках повертел и назад в коробку кладёт, нахмурился:
– Эта вся история из-за нас с Ромкой приключилась… Не заслужили мы…
– Врёшь, брат, ещё как заслужили! – Михал Михалыч Сеньку даже приобнял. – Ошибки, понимаешь, их все совершают, и взрослые тоже, и ситуации самые разные могут быть. А вот не запаниковать, не опустить руки, не расплакаться, не растеряться, стиснуть зубы и ошибку свою исправить – на такое не каждый способен. Так что конфету смело бери и ешь! И ты, Рома, тоже.
Никогда ещё в жизни шоколад мне таким вкусным не казался, вот честное слово! Тут в кают-компанию бортинженер вплывает, а в руке у него – наш многострадальный зонд.
– Удивительное дело! – в затылке чешет. И голос у него изменился – вроде бы унылый как обычно, а вроде бы и нет. – Ведь будто бы детская игрушка, а какие вещи творит, если руки приложить и голову. Ребята, а можно я эту штуку разбирать не буду, а себе оставлю, на память? И как талисман – на удачу? «Малая медведица» на «Большой медведице». А конструктор мы вам на Земле новый купим, ещё больше и лучше чем был, и вертолёт тоже… Можно, а?
ebooksa