Знахарь, хоть и почти ребёнок, знатно поработал, кто бы мог подумать!
Пёс тихонько заскулил между могучими храпами, остальные крепко спали. С завистью посмотрев на своих попутчиков, я уставился на старых знакомых. Грёбаные звёзды!
Глава 29
Сколько нужно времени чтоб забыть? И возможно ли это?
Дело в черноте. Прошлый мой раз, уж не знаю сколько прошло времени, я прошёл сквозь самое узкое место с помощью Пряника. А как его найти сейчас? Тем более, мёртвое порождение улья сопротивляется, не физически конечно, хуже, воздействует на сознание. Я был слегка самонадеян, думая, что переход пройдёт без проблем, стоит подойти к кластеру, найти подходящую тропку и топай себе. Чёрное нечто, уходило в небеса на многие десятки метров и терялось в сероватой дымке.
А может это другая чернота? Больно уж жуткая!
Мёртвая стена словно говорила, вот зайдёшь и всё, писец, сожру перемелю, превращу в чёрный песок, останешься со мной навечно.
Судя по взглядам моих попутчиков, они слышали что-то другое, более страшное. Особенно синевласка, девчонка вот-вот заплачет.
— Что это за гадость? — чуть ли не выкрикнула она.
— Спокойно, — подошедшая Кира, взяла Арину за руку. — Это и есть чернота!
Что сказать, даже я чувствовал себя неуютно рядом с куском чужого мира. Но не ради любопытства мы сюда пришли.
— Кира… у тебя гранат… много?
— Три, а что? — мой вопрос был из неожиданных.
— Надеюсь… одной хватит… Пошли. Остальным… ждать здесь!
Все промолчали, я как самый заинтересованный шагнул за границу.
Резко стемнело, под лапами раздался хруст или скорее звон поломанных травяных стеблей.
Помнится, в крайний раз, небо поменялось с землёй, и еда попросилась наружу. Ни хрена! Может показатели организма заражённого сказались, но я только страх задохнуться испытывал, словно под водой нахожусь, звуки тому способствовали. А поскольку я животное из высокоразвитых, то легко с этим справлялся.
Глухой звук падения и женский мат за спиной, заставили отвлечься от созерцания мёртвой степи.
— Ты как? — аккуратно подхватил за что получилось, поставил на ноги.
— Хватит уже грудь мою мять! Я поняла, что ты мужик! — серые глаза горят праведным гневом, полоска губ сжата, будто чего-то сдержать хочет.