— Это не хвост, булава! — получил ключи и под подозрительным взглядом администратора, отправился в апартаменты.
Если честно, услышав про комнату для изменённых, я представил что-то типа пещеры с черепами и каменной мебелью. Ан нет. Всё вполне прилично, если не брать в расчёт широкие дверные проёмы, где можно вчетвером разойтись и высокие потолки с зарешеченными лампами. А так очень пристойно, даже стиральная машинка имелась, окаймлённая толстенным стальным уголком и арматурой, остальная мебель изготовлена по тому же стандарту, но мне не привыкать.
Пёс обследовал новое жилище и улёгся на половик, заняв тем самым большую часть коридора. Я же скинул с кармана ящики с боезапасом, доставшимся от почивших внешников, включил телик и отправился в душ. Пока мылся, пытался планировать дальнейшие действия, размышлял в общем.
К кому обращаться? С каким вопросом? И надо ли это? У меня в этом стабе есть знакомые, одного уже встретил — Болт, простоватый весёлый мужик. Может и Мастер с Радио ещё живы. Почему бы не пообщаться с ними? Радио вообще источник знаний и не только местных… Наверное так и поступлю. А пока…
Закончив с процедурами, я закинул вещи в бронированную стиралку и позвонил в бар. Заказ на пять килограмм шашлыка и такого же количества сырого мяса, никого не удивил, но я чуть не подпрыгнул, когда увидел посыльного.
Здоровенная бабища в белом переднике и такого же цвета дурацким бантом на блондинистой макушке, в руках по большому пакету с едой… Белодонна…
— Привет красавица! Зайти не хочешь? — подвинулся в проёме.
— Пфф… — такого презрительного взгляда, я ещё не видал.
Вспомнилась наша последняя встреча. Была чуть, ну совсем малость стройнее и целеустремленнее что ли. А сейчас.
— Так я ж не себе, приятель мой вечно голоден… вон, — махнул в коридорчик.
Белодонна заинтересовалась, сунулась за дверь, обдав меня особо вонючим парфюмом.
— ГАВ!!!
Пакеты попадали, она с визгами вылетела в общий коридор.
— Гад… сука, урод, изврат, — и убежала, тряся жирными ягодицами.
— Ты мне тоже понравилась! — ржал на весь коридор.
Люблю я дежавю, что-то близкое, родное.
Мы с Вискарём мирно перекусывали, когда заявился обозлённый мужик в белом колпаке и грязном фартуке. Зыркал пока я отсчитывал спораны за мясо. Так и ушёл, молча, видать не в настроении.
Мой же тонус и настрой постепенно спадал, сказывалась полнота желудка, вырубился под какой-то старый боевичок, а проснулся от того, что кто-то из-под меня тянет плед.
— Вискарь, мать т… так хорошо спал.
Псине надо прогуляться. Пришлось напяливать выжатое шмотьё, сушится-то никто не повесил, и тащиться на улицу, не хватало чтоб навалил в коридоре.