– Мы всегда грешили тем, что за рукав кому-то тянуть себя давали, а неприятеля щадили! Просили папа, король, император, мы договаривались и терпели, а спесь этого язычника росла.
– С позволения вашей милости, – прервал медленно старый ксендз, на которого все обратили взгляды. – Не мне судить, кто прав, а кто виноват, потому что это не моё дело, но что до короля Ягайло, правда велит сказать, он христианин и очень ревностный. Не проходит и дня, чтобы он не слушал святой мессы, хотя бы и в позднее время, а бывает по два и по три раза слушает. Даже на охоту духовенство с собой возит, по пятницам постится и молится на коленях.
Некоторые начали смеятся, иные разразились гневом.
– Кто же это? Поляк? – отовсюду посыпались вопросы.
– Я из Силезии…
– Э! Полполяка! – пробормотал кто-то с презрением.
– Почему же вы защищаете Ягайлу?
– Не Ягайлу, а правду защищаю.
– Наверное, не правда это, – вырвалось у кого-то из-за стола. – С покойным великим магистром Конрадом мы несколько раз ездили на границу для переговоров с королём. Я видел его вблизи. У него языческие обычаи. А вы знаете, почему он в лесу больше всего любит сидеть? Чтобы змеям молиться и под старыми дубами суеверие своё отправлять. Я сам видел, как, выходя с утра из палатки, он соломку сломал, бросил и обернулся вокруг, чиня какое-то колдовство.
– Ну да! Так и есть! – подтвердили другие, смотря на ксендза, который молчал.
– Что же вы об этом скажете? – подхватил сосед.
– Останусь при своём, – сказал старец. – Он христианин.
– А мы, пожалуй, у вас язычники! – засмеялся один из старых.
– Не знаю – ответил спокойно пилигрим. – Крест всё-таки на груди носите и верю, что его и в сердце имеете.
За столом забормотали.
– Кто этот бродяга? Откуда?
– Пилигирим. Священник из Силезии.
– Что-то из его уст плохое слышно, – прошептал один из братьев. – Ягайлу защищает…
Один тайно встал из-за стола и вышел из боковых дверей.
Разговор продолжался дальше, а глаза мерили молчащего старца. Начинал опускаться сумрак и зажигали свечи в роговых подсвечниках. Некоторые забавлялись кружками с пивом. Старичок встал, сложил руки и, не дожидаясь бенедикции и молитвы, один, стоя, потихоньку начал молиться.