— И тут дискриминация! — картинно всплеснула руками чужачка. — Но так и быть, я в деле! Все равно мне только двенадцать процентов достанется… — покосилась она на меня. — Зато от обеих партий!
Кстати, да: согласно нашему с ней договору, любой заработок на киборгах делится именно так! Что ж, сама напомнила, никто за язык не тянул!
— Значит, человеческая женщина у нас есть, — кивнул между тем эл Роой. — Ну так а вы что скажете, капитан? Увы, ваша кандидатура безальтернативна — юнга, — кивнул он на Траша, — слишком молод для этого.
— Что ж, раз такое дело — почему нет? — развел руками я. — Только смотрите, чтобы потом тринадцать влюбленных элл не преследовали меня по всей цивилизованной галактике! — лукаво подмигнул собеседнику.
— А я, кстати, совсем не против одиннадцати преданных поклонников-киборгов! — встряла Длу. — Жаль, что это не так работает!
— Значит, договорились, — подытожил эл Роой. — Утром, часика за два до полудня, заеду за вами на космодром, будьте готовы.
— Договорились, — подтвердил я.
* * *
Признаться, несмотря на то, что ничего особо грандиозного (кроме суммы оплаты) эл Роой и не обещал, я почему-то ждал от инициации новорожденных киборгов события куда более масштабного. Чуть ли не этакого всепланетного праздника. В итоге — остался слегка разочарован: мероприятие и впрямь оказалось совершенно рутинным. Из полутора часов, что потратили на него мы с Длу, подавляющую часть заняла дорога до места и обратно — на заднем сиденье автомобиля (которое мне еще и пришлось делить с лениво, без огонька строившей мне глазки чужачкой) среди скучных серых пейзажей. По прибытии — четверть часа ожидания в пустом круглом зале (уже без блондинки, ее проводили в какое-то другое помещение), ну и буквально сотня ударов сердца самого действа.
Ничего запредельно выдающегося не произошло и в его ходе — но тут хоть какая-то была движуха, временами — по-своему, забавная. Я встал на небольшое возвышение в центре зала, повернулся в направлении нарисованной на полу стрелочки. Мелодично звякнул невидимый колокольчик, напротив меня открылись практически незаметные до тех пор воротца, и из них один за другим принялись выезжать высокие — дула в два, аккурат в человеческий рост с небольшим запасом — ящики с выпуклой передней стенкой — до поры непроницаемо-матовой. Первый скользнул направо, второй — налево, третий — снова направо, четвертый — опять налево, ну и так далее. Последний, тринадцатый ящик остановился прямо перед воротцами, и те позади него закрылись.
Снова подал голос колокольчик — и ящики разом сделались прозрачными, ничуть, впрочем, меня своим содержимым не удивив: со слов эла Рооя я знал, что увижу — да и, понимая, зачем пришел, не трудно было бы и догадаться. В каждом ящике стояло по огненно-рыжеволосой девице витков восемнадцати — абсолютно одинаковые, одеждой не обремененные — и еще не живые.
Ладно, не спорю, зрелище моему взору все же предстало незаурядное. Во-первых, сами юные эллы были на загляденье: милые личики с пока закрытыми глазами, точеные фигурки, стройные ножки, где просится — округлость, где следует — впадинка, где нужно — торчком, где положено — кудрявые завитки… Все при них, в общем.
А во-вторых, не одна и не две же — сразу тринадцать! От первой взгляд отвел — сразу же уперся им в другую, деваться-то некуда…
Но общее впечатление было — будто рассматриваешь кукол в витрине. Красивых, даже пикантных, но не настоящих — ни ресничка не дрогнет, ни грудь не колыхнется на вдохе…
Тут колокольчик прозвенел в третий раз — и все изменилось. Прозрачные передние стенки ящиков плавно ушли вниз, в пол — и тринадцать пар глаз синхронно распахнулись, ожидаемо оказавшись, серо-стальными.
— Оххх! — волной прокатилось по залу.
Вот тут мне, признаться, на миг сделалось слегка не по себе.
А еще почему-то очень захотелось брякнуть что-нибудь вроде «Здравствуйте, девочки!», но эл Роой нас с Длу предупреждал, что инициатору желательно хранить молчание — ничего страшного, мол, не случится и в противном случае, но лучше — так.
Между тем одна из элл — та, что стояла прямо передо мной — вдруг дернулась, будто попытавшись покинуть родной ящик, но что-то невидимое удержало ее внутри. Другая красотка приподняла руки, словно хотела прикрыть ими наготу — но тут же снова те безвольно уронила. Третья слегка склонила голову набок, еще одна робко улыбнулась, ее соседка качнула бедрами…
В последний, четвертый раз динькнул колокольчик, и передние стенки ящиков вернулись на прежнее место — сразу непрозрачными. Девицы, кажется, даже не поняли, что произошло — лишь у одной, той, что подарила мне свою улыбку, я успел заметить в глазах тень испуга.