Все потянулись из темной библиотеки в холл. Кто-то бормотал пришедшие на ум молитвы, внутри гудело пламя, снаружи стонал ветер.
Иные из тех, с кем я потом обсуждал это происшествие, пришли к выводу, что оно — галлюцинация, насланная каким-то искусным и неразборчивым в средствах иллюзионистом, но меня никто не переубедит.
И тут — видимо, из банкетного зала — явилась Мона Вирек. За ней шли две дрожащие служанки со свечами. Она была бледна, но полностью владела собой.
— Мона! — хрипло крикнул Эрл. — Это дьявольские штучки! Туда нельзя…
Спокойным жестом остановив его, она взяла у одного из мужчин лампу.
— Мистер Хансон мне все объяснил, Эрл. Сам он подвернул ногу, иначе был бы здесь. Я знаю: что бы ни было там, в библиотеке, оно не способно мне повредить. Оно страшно только для тех, кто его боится. Я отопру дверь, Эрл, — я обещала.
— Мона! Неужели Хансон попросил
— Ты не понял. Он попросил меня, потому что мне ничто не грозит.
Эрл хотел ее остановить, но не сумел: он забыл о своих обожженных руках. Мона вошла, не сомневаясь, что хранима свыше.
И она была хранима.
Невидимое пламя ее не коснулось, никто не встал у нее на пути. Войдя вслед за ней в библиотеку, Эрл увидел, как она склонилась и отперла дверь. Наружу вырвались клубы маслянистого, иссиня-черного дыма.
Мы думали, что помощь пришла слишком поздно, однако по ступеням, пошатываясь, поднялся Лоренс Бауман. На руках у него висела бесчувственная Мари Ван Эйк.
— Слава Богу, — набожно произнес старый мистер Райланд.
Тут наши уши пронзил бешеный вопль. Все в ужасе замерли. Одно из окон библиотеки со стуком распахнулось, в комнату ворвался снежный вихрь.
— Кто-то вылетел наружу! — крикнул один из гостей.
— Де Стано! — вырвалось у Эрла.
Несколько человек подскочили к окну. В ненастных сумерках по снегу неслось красное пятно, удаляясь в сторону буковой аллеи. Ветер стих, в монастыре ударил колокол.
— К полуночной, — сказал я.
С первым ударом алая фигура замерла, обернулась и вроде бы воздела руки. Тут кто-то из стоявших у двери сказал, что таинственный пожар в старом кабинете потух, оставив после себя лишь одно свидетельство: обуглившуюся кое-где обшивку стен. С новой силой взвыла буря. Я был не единственным, кто расслышал сквозь ее шум хлопанье крыльев.
Мона Вирек и Бауман склонились над бесчувственной женщиной. На ее коже виднелся выжженный силуэт тельца, но сама фигурка исчезла.
ebooksa