— По сути вы очень закрытый человек, предполагаю, что любая тема вам неприятна, — улыбнулась она в ответ.
— Вранье!
— Меня интересуют ваши отношения с отцом. Они наладились?
— У нас все хорошо, — с недоумением ответила я, не понимая, как вообще на нашем сеансе поднялась данная тема.
— Я видела его на днях: кажется, недавно он получил серьезную травму.
Я и забыла, что папуля тоже захаживает к Марине: с единственным клиентом я дала маху, раз родитель тоже тут бывает. Где-то с месяц она стала нашим семейным доктором. Ну или наполовину, потому что мамуле помощь не требовалась, а Март утверждал, что в нашей семье только один псих, и это не он. Ага, как же…
— Я думала, вам нельзя обсуждать других клиентов.
— Так и есть. Но сейчас мы обсуждаем не моего клиента, а вашего отца.
— Ловко вы вывернулись.
Ответом мне была скупая улыбка.
— Каким образом вы связали его травму со мной?
— Он сказал, что вы играли в теннис, на днях.
— Ага, — ткнула я в нее пальцем, намекая на то, что подловила, — Никакой конфиденциальности!
Она опять улыбнулась своей профессионально-нейтральной улыбкой:
— И все-таки, что же случилось?
Я прикрыла глаза, постаралась скопировать ее нейтральную улыбку и ответила:
— Моя подача оказалась не очень успешной, я расстроилась и бросила ракетку.
— В своего отца?
— Нет. Я просто бросила ее, а папа сам подставил себя под удар!
— Но вы этого не планировали?