— Хочешь, поспорим?
— И в чем смысл сего спора?
— Если ты его не видишь, это еще не значит, что его нет, — глубокомысленно изрек он, — Ну и вероятность выигрыша на твоей стороне… ты наверняка так думаешь. Ну что, по рукам?
— Интересно, что мне мешает после спора послать тебя куда подальше? — задумалась я.
— Обижаешь, моя хорошая. Такие как мы не спорят просто так… К примеру, мы можем заключить договор, разумеется, на бумаге.
— Хватит говорить «такие как мы». Это звучит, как будто мы похожи.
— Так и есть, солнце, так и есть. Ну так что, договор? Скажем, на миллион?
— Оставь миллион себе, — фыркнула я, — Потрать на покупку дешевых женщин, которых ты достоин и забавляйся с ними сколько твоей мерзкой душе угодно... Или на галстук, — подумав, решила добавить, потому что глаза так и рябило от этого жуткого цыплячьего цвета.
— Забавно, — заметил он, без пиратской усмешки само собой не обошлось, — Ты утверждаешь, что уверена в победе, но…
— Еще мартини, — перебила я его, обращаясь к бармену. Слушать эту чушь желания не было никакого, — Оливок и водки побольше.
Бармен кивнул и опять удалился. До сего момента он смотрел на нас с заметным интересом. Стоял он примерно в пяти метрах, так что вполне мог не только смотреть, но еще и слушать. Бедный, он должно быть в шоке.
— И ты бы вполне могла согласиться на спор, я же знаю, — продолжил Андрей, хотя я не просила, — Но больше всего ты ненавидишь проигрывать, не так ли? Тем более обмануть меня будет куда труднее, чем твоего пустоголового блондина. К примеру, я прекрасно знаю о твоих шаловливых ручках… Как это зовется?
— Не твое дело!
— Надо бы поинтересоваться. И придется тебе ставить подпись обеими руками.
— Ты псих, я не буду с тобой спорить!
— Порой самое причудливое безрассудство как правило бывает порождением самого утонченного рассудка… Ну что ж, значит, в другой раз, — внезапно сдался Вишневский.
— Или никогда, — предложила я, вконец потеряв нить разговора. Да и кто разберет этих ненормальных?
— Никогда не говори никогда, моя дорогая.
— И все же я рискну.
Он медленно растянул губы в улыбке, а потом и вовсе захохотал, сходство с психом стало абсолютным: