Капкан для лисы

– В бар я зашел, потому что увидел тебя. Ноги сами понесли меня следом, и вот я сижу по соседству, наслаждаюсь твоим обществом. Хотя не сказать, что мне нравится слушать оскорбления избалованной дряни.

– Когда ноги сильнее мозга – это печально.

– Тут дело не в ногах, а в другом органе.

– Что тоже грустно, – посочувствовала я врагу. – Наверное, это очень тяжело: вроде бы и пытаешься думать, а не получается, что-то вечно тобой верховодит. То ноги, то другой… орган. Даже неудобно смеяться над таким отклонением.

– Не расстраивайся, змея моя. Сейчас мне почти хорошо.

– Мерзость какая.

– А ты все такая же ханжа, – обрадовался Вишневский. – Все та же Сентябрина, которая отказывалась трахаться в машине.

Вот поэтому никогда – никогда!! – нельзя связываться с придурками.

– До сих пор готова рыдать при мысли, что вообще с тобой трахалась… хотя погоди! Я об этом давно уже забыла, Андрей. А ты все сидишь и вспоминаешь. Как это называется, как думаешь? Извращение?

– Не торопись приписывать меня к извращенцам.

– Ты болен, Андрей.

– А ты?

– Кажется, мы немного увлеклись, – мягко напомнила я.

Достал, сволочь.

– В общем, возвращаясь к твоему вопросу, – как будто не обратил он внимания на мои слова. – Само собой, моя конечная цель – это исполнение тобой моего заветного желания. Не обязательно сегодня, но…

Его главное желание – отомстить за ранение, дураку понятно. Око за око, и тому подобное. Но почему я то вдруг должна исполнить его желание? Он что, рассчитывает, что я разбегусь и прыгну с десятого этажа головой вниз? Или снотворного наглотаюсь, устав от его дурацких разговоров?

Вишневский широко улыбнулся, а я от души пнула ногой его стул. Это один из моих любимых трюков, тут все дело в эффекте неожиданности: сидеть расслабленно, говорить мягко, грубить поменьше. Оппонент теряет бдительность – и удар! Оказывается на полу.

Проверенный прием не сработал, гад оказался быстрее меня: схватился за барную стойку и удержался на месте, причем дурацкая пиратская ухмылка ни на мгновение не сошла с его физиономии. Обычно к такому бывает готов только Ромка, и то нет-нет, да удается застать его врасплох…

Вишневский невозмутимо отхлебнул мартини и прокомментировал:

– Уговорила, пока мое желание откладывается.