— Нам надо уходить, — позвала его.
Заметила в его глазах мелькнувшую вспышку боли.
— Я предан Владыке. Сегодня ночью все люди будут мертвы, — глаза вспыхнули красным, а лицо стало хищным.
— Дарм, где Ингенель? — заметила, как он сжал кулаки. Неужели ее убили?
— Пока моя рабыня в клетке с острыми шипами, я не сдвинусь отсюда на хрен. Идите сами свои рубежи берите. Мое дело отогнать здесь врага. Пусть ваши твари разбираются.
Демоны могли разорвать монашку. Я должна ее спасти.
— Я спасу ее и освобожу тебя.
— Я верен Владыке. Оставь меня в покое. Я б не уничтожил целый город, если б не знал про хренов круг. Пламя и зеленое дерево.
— В лагере? — спросила я.
Дармструг кивнул и указал пальцем на меня. Я вытаращила глаза на него.
— Дарм, мне жаль.
— Уйди. Не совершай ошибку, что может стоить тебе жизни.
Души растворялись, влетая в людей.
Я бежала от Дармструга, чувствуя себя предателем.
Король ждал меня в тех же кустах. Мы двинулись подальше с поля битвы, старясь избегать прямых столкновений.
Изнутри меня терзало чудовищное чувство обреченности. Даже если придут все тиаматы, а король воспользуется магией — мы ничего не сделаем. Круг, пламя и зеленое дерево по нашим секретным разговорам, который придумал Дармструг, для различных ситуаций, означали — в лагере ловушка. На меня. Для демонов Владыки я — предатель. Моя последняя надежда на спокойную жизнь — король черной ночи.
Лысый демоняра справится и без меня. А что я хотела? Он всегда был на той стороне и очень сильно подставлялся сейчас. Сдвинься он с места, и Ингенель перенесется к нему. И ее разорвет на части. Дарм объяснил, что Ингенель стоит в ловушке с шипами. Даже если мы освободим ее, и она переместится, то легко может быть убита или демонами, или людьми. Как ни крути, ничего не сделать.
На этот раз наши пути расходились.
— Эверлин, ты вся дрожишь, — нарушил тишину король. Он взял меня за руку, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони, успокаивая.
— Дармструг… — слова застревали в горле. Настолько безвыходная ситуация.