Так возникает еще одна фигура — Тучков.
Но и это не все.
Очередное свидание с Веревочкиным. Тот словно сам получает удовольствие, наблюдая за тем, как милиция одно за другим раскрывает совершенные им преступления. Он отрицает все. А когда его припирают к стене окончательно, рассказывает уже сам подробно, с охотой. Только припереть его к стене не так-то просто. Это приходится делать каждый раз по-разному. Один раз с помощью железной логики, другой — загнав в ловушку, а порой неожиданностью, психологическим трюком.
— Так, Веревочкин, значит, в отношении магазина на Дмитровском шоссе у нас разногласий нет. Все трое «брали» — вы, Гришин, Балакин. — Виктор настолько тщательно изучил место происшествия и дело, — а произошла кража за год до того, — настолько вдохновенно домыслил все подробности и описал их, что в результате и Гришин и Балакин во всем признались, решив каждый, что признался другой.
— Это уж ваша работа — вопросы задавать, — иронически улыбается Веревочкин, — моя — не отвечать…
— Так ведь ответили же!
— Это уж только, когда деваться некуда.
— А преступнику, уважаемый Веревочкин, рано или поздно всегда деваться некуда.
— Окромя тюрьмы… — ухмыляется Веревочкин.
— Это уж точно, — поддерживает Виктор, — а теперь приглашаю вас прокатиться.
И теперь уже с Веревочкиным, он едет на Дмитровское шоссе, в тот магазин, где была совершена кража.
Но о магазине он думает сейчас меньше всего. Он задумал другое. По пути к магазину находится ателье № 23, где в свое время была совершена кража, оставшаяся нераскрытой. Артистически перепиленные решетки окна, портновские ножницы, которыми были выдавлены дверцы сейфов, — все это не оставляло сомнений. Действовал Веревочкин. Но с кем?
Виктор тщательно все проверил — ни Гришин, ни Балакин участвовать в этом деле не могли. Тучков тогда еще с шайкой связан не был. А между тем в налете на ателье участвовали минимум двое. Так кто же был второй?
Дело давнее. Восстановить картину оказалось невозможным. Во всяком случае, с той степенью достоверности, без которой Веревочкина не заставишь признаться.
И вот Виктор придумал ход.
Получится или не получится? Сейчас все решится. Внешне спокойный, он рассеянно смотрит в окно машины, но сам весь в напряжении.
Веревочкин погружен в свои мысли. Подняв воротник, засунув руки в карманы модного пальто, он мрачно смотрит перед собой.
О чем он думает?
О той самой веревочке, которой сколько ни виться?..
Или о бесцельности немногих прожитых лет? Или, что, если б начать все сначала, он бы поступил иначе?
ebooksa