Кое-как мы загнали сопротивляющуюся корову в нашу калитку. Бабушка загнала Бяку в сарай, привязала за рога к железному крюку, вбитому в деревянный столб и принялась доить.
— Да стой ты спокойно, ошалелая! — ругала Валентина Васильевна Бяку. — Какая бешеная муха тебя искусала сегодня? Не маши хвостом! Вот сейчас возьму палку и угощу, чтоб неповадно было копытами елозить, соленые огурчики…
Наконец, бабушка закончила доить, процедила молоко через марлю и налила нам по кружке. Мы отпили немного, но все выпить не смогли, — вкус парного молока нам не очень понравился. Вот если бы оно было из супермаркета, пастеризованное, то другое дело!
Мы втроем опять сели за стол во дворе под навесом и стали пить чай с конфетами. Вовка как раз стал рассказывать про свой канал в интернете, когда мы услышали протяжное «му-у-у», но не из коровника, а с улицы. Бабушка Валя пошла посмотреть, кому это вздумалось мукать возле калитки.
— Батюшки! — вдруг воскликнула она. — Соленые огурчики! Так ведь это наша Бяка!
Мы с Вовчиком подбежали к калитке. Еще одна белая корова с серыми пятнами стояла у калитки и печально просила пустить ее домой. И у нее на рогах была синяя ленточка.
— Олжик, ты куда смотрел? Вот же наша корова! Вон и ленточка синяя, — сказал Вовка, выпучив глаза.
— Простите, ваше величество Вован Тринадцатый, не признал собственную скотину!
Бабушка привела в стойло нашу родную корову, а лже-Бяку хлопнула ладошкой и отправила со двора со словами:
— Ну, милая, иди домой. Передай хозяевам, что мы тебя уже подоили. Пусть не серчают.
Как мы дрались
На следующий день утром бабушка Валя дала нам денег и попросила сходить в местный магазин купить хлеба. А на сдачу — нам с Вовкой мороженого. Мы надели свои кроссовки и пошли. Ярко светило солнце, перекликивались между собой петухи, и у нас с Вовкой было прекрасное настроение. Мы весело шагали по проселочной дороге мимо местного футбольного поля, огороженного старым деревянным забором, придумывая, чем бы таким прикольным заняться в тот день, как вдруг услышали:
— Э, пацаны!
У деревянного забора под тенью высокого дуба мы увидели нескольких местных пацанов. Четверо лежали и сидели на траве, а пятый стоял, прислонившись к покосившемуся забору, и курил сигарету. Я заметил, что двое были старше нас с Вовкой на год-два, остальные были нашего возраста или чуть младше.
— Сюда иди! — сказал один из старших, одетый в камуфляжные штаны и поношенную серую футболку.
У меня от страха сильно застучало сердце, и почему-то начали гореть уши. Я почувствовал, что ничем хорошим это не кончится. Вовка побледнел. Мы подошли к местным.
— Чё, городские что ли? — продолжал тот, в камуфляжных штанах.
— Да, — ответил я.
— А ты чё, говорить не умеешь? — обратился к Вовке второй из старшаков, одетый в потертые джинсы и зеленую майку. Вовка побледнел еще больше, но не ответил.
— Что здесь делаете?
ebooksa