Как мы ездили в деревню

— Да нет там ничего.

— Струсил, что ли заранее?

— Да, блин!

Вовка перелез через перила тахты и медленно двинулся к дереву. Когда он приблизился к нему, я взял большую подушку и с диким криком «А-а-а!» кинул ее в Вовку. Вовка аж подпрыгнул от неожиданности, а спавший под тахтой бабушкин кот Кыскыс от испуга ломанулся оттуда и врезался головой об забор. Я от смеха чуть не упал с тахты, но тут стукнуло окно бабушкиной комнаты.

— Мальчишки! Что случилось?

— Нет, нет, все нормально, Валентина Ивановна! — сказал я, стараясь не смеяться.

Вовка начал бить меня подушкой, я тоже взял подушку, и начался беззвучный бой. Тишину летней ночи нарушали лишь бумкающие звуки наших с Вовкой орудий. Но тут мы услышали негромкий свист за калиткой, и пилинкнули сообщения в VK. Это подали условный сигнал наши местные друзья. Мы напихали под одеяла подушек (прямо как в каком-то фильме), чтобы бабушка не заметила нашего отсутствия и, стараясь не шуметь, вышли за калитку. Ребят было четверо. Бола сказал, что Лёха не смог пойти.

На небе сияли огромные звезды, а яркая полная луна освещала нам дорогу. Мы все почему-то стали говорить полушепотом.

— Как раз в полнолуние призраки любят появляться.

— Да, точно. Они чувствуют свет луны.

Вовчик храбро шагал рядом, засунув руки в карманы штанов, но я заметил, что он уже и сам был не рад, что ввязался в этот спор. Мы молча дошли до того места, где мы с Вовкой встречали коров. Тогда, при свете яркого солнца, все казалось красивым и безопасным (хотя мы и бегали в тот день от быка). Но теперь, в полночь, под… как там пишут в ужастиках… «под зловещими лучами равнодушной луны все вокруг показалось жутким и страшным. Огромные деревья пугали своими кривыми ветками, а озеро вдали было наполнено мерцающей черной жижей». А когда мы увидели впереди холм с могилами и оградками, то все застыли на месте, как по команде.

— Вот по этой тропе спускаешься в лог, а потом вверх на гору, — вполголоса сказал Бола Вовке, показывая рукой. — А там идешь по кладбищу до конца. И слева увидишь его могилку.

— А вы, что, здесь останетесь? — тихо спросил Вовка.

— А нам и отсюда будет видно, когда Кошкарбай появится…

Меня всего передернуло то ли от холода, то ли от страха.

— Ну чё стоишь? — спросил моего друга Чинга и глянул на экран своего телефона. — Уже двенадцать часов.

Мне стало очень жаль Вовку. Его на две части разрывали страх и мужская гордость. Вдруг Вовка тронулся с места и зашагал вниз по тропе.

— Вован! — крикнул я. — Подожди меня!

Я догнал его, и мы пошли вместе.

— Включи фонарик, Олжик. Ни черта не видно.