Мы вернулись в «скорую». В наше отсутствие кто-то пытался забраться в нее, оставив рядом с замками царапины.
— Вандалы. — Выругался Борис. — Такую краску поцарапали.
— Ерунда, надо будет, вернемся и покрасим еще раз. — Пообещал я ему. — Ну, Антош, как и что мы будем представлять на этот раз?
— Катапульты были, надо бы представить себе… — Он поднялся повыше, чтобы шепнуть мне на ухо, — тюрьму с иномирцами.
— Верно, причем с иномирцами это ключевая составляющая. Не думаю, что во вселенной есть еще тюрьмы с подобным контингентом. Твои советы, Антош, как всегда мудры.
— Спасибо. — Если бы змей умел краснеть, он непременно бы сделал это.
Борис слушал нас вполуха, считая, что наши разговоры его не касаются. А может быть, он только делал вид. Надо сказать, в этом случае, он играл правдоподобно. Мы со змеем закрыли глаза и попытались поймать образ тюрьмы из Транзабара. Как ни странно, мне удалось зацепиться за что-то похожее. Посчитав, что образ может исчезнуть, я решительно направился вслед за воображением. И только я почувствовал, как начался переход, до меня дошло, что это была ловушка.
Глава 6
— Стоять! — крикнул я во все горло, хотя мы еще и не тронулись ни на сантиметр.
Сложно объяснить это состояние, когда твои мысли будто затягивает пылесосом в трубу. Образы, формируемые в мозгу, вдруг начинает вытягивать из него. Ощущения получаются такими материальными, словно твои мысли это канат, который разматывает невидимая сила.
Я схлопнул картинку в которую собирался переместиться и открыл глаза. Антош смотрел на меня стеклянными глазами, будто его мысли вытянуло вместе с рассудком.
— О, господи! — Борис отвернулся от меня, словно я превратился в чудовище. — Ты выглядишь, как торчок под дозой.
— Жорж, Антош, что это было? — Забеспокоилась Ляля. — Вы оба не в себе.
— Там… между мирами…снова ловушка. — Выдавил я из себя с трудом рождающиеся фразы.
— Мысли…мысли… — Змей никак не мог сформулировать их. — Охотники за мыслью. — Наконец произнес он.
— Что делать-то? — Борис бросил руль и нервно пригладил обеими руками усы.
— Попробуем выехать назад. — Предложил я. — Только осторожно.
Признаться, я не был уверен, что на границах миров имеет значение «назад» или «вперед». Главным условием было движение, а вот вектор выбирался усилием мысли. Если ты решил выйти в задуманный мир, то не имело значение в какую сторону идти, хоть вперед, хоть назад, хоть боком, приставными шагами. Но тут я хотел обмануть самого себя, задумывая условие, будто бы обратное первой попытке покинуть этот мир.
— Антош, представляем себе нашу цель так, словно двигаться к ней надо иначе, не так мы обычно делали, лицом вперед, а так, будто в нее можно попасть, двигаясь в обратном от нее направлении.
— Жорж, мне кажется, даже для Антоша твои слова звучат слишком абстрактно. — Засомневалась Ляля.