— Если я умер, я вам этого не прощу. Мстить буду целую вечность. — Разбрызгивая слюни в нашу сторону возмутился водитель «скорой помощи».
— Если что, дядь Борь, мы и тебя дефибриллятором реанимируем. — Пообещал Веня.
— Не надо! Разнесет, как эту дрянь на куски.
Видимо, Борис решил, что разряд взорвал существо, устроившее нам ловушку. Я так не считал, красочный взрыв напоминал что угодно, но не уничтожение существа из плоти.
— Это было похоже на взрыв фантазии. — Поддержал мою точку зрения Антош. — Эта скотина выплеснула назад, всё, чем питалась со своих жертв. А нас, кажется, куда-то выбросило взрывной волной.
Преодолев поствзрывную контузию, лишающую меня нормальной работы органов чувств, я подошел к дверному проему автомобиля. Ни лужайки, ни гор вдалеке, ни развороченных внутренностей хозяина аномалии, ничего из того, что мы видели прежде. Первым делом я проверил, как работает мой мыслительный аппарат, способен ли он генерировать мысли, которые мне хочется. Как оказалось, не совсем. Простое арифметическое действие на сложение двух простых чисел на некоторое время поставило меня в тупик. Выходило, что мы не добили эту тварь, и она по-прежнему сосала из нас ментальные соки.
— Тьфу. — Я в сердцах сплюнул. — Ментальная импотенция какая-то. Хочешь подумать, а не можешь.
— Во-во. — Согласился со мной змей. — Ляля, ты как?
— Кто Ляля, мяу? — Кошка уставилась на змея непонимающим взглядом, точно таким, каким на меня смотрела родительская Мурка, когда я пытался найти с ней общий язык.
Змей и я впали на мгновение в ступор, думая, что взрыв разгладил мозг кошке сильнее остальных, пока в ее глазах не забегали смешливые искры. Ляля довольно засмеялась.
— Поверили, лопухи.
— Уф, слава богу. — Я облегченно выдохнул. — Сыграла по Станиславскому, я поверил.
— Где мы, скажет кто-нибудь? — Требовательно попросил Борис через окошко.
— Где не скажу, но не там, где прежде. — Ответил Антош, внимательно разглядывая окрестности. — Это другое место, и возможно, это не карман, не аномалия между мирами.
— Почему ты так считаешь? — Пока что я не мог сказать определенно, что это другое место.
— Здесь прохладнее, а я это сразу чувствую.
— А почему мир, а не промежность?
— А потому что в той ловушке, прежде, чем она коллапсировала, я смог почувствовать ее размеры. Я теперь знаю, как отличить открытый мир от закрытой аномалии, выдающей себя за него.
— Серьезно? Научишь? — Попросил я змея.
— Как только попадем в следующую, так научу.