Ваганьковский приют

Как завелся, настоящий маньяк. Катерина размышляла. Теперь перед ней стояла непростая задачка. Если ее кольцо окажется на пальце Маргариты, то в таком случае пути их непременно пересекутся, рассуждала она. Это произойдет по закону экстрасенсорного воздействия. К тому же теперь к этой истории можно подключить еще и Антона. Он, с его страстью к камням… Его можно превратить в одушевленный вольт, наслать на него энергию, внушить…

– Я предлагаю вам за кольцо, – услышала она твердый голос Палина, – семь тысяч долларов. Деньги я отдаю вам сразу, кольцо остается у меня, через три месяца вы можете его выкупить. Правда, цена при этом поднимется, скажем, на пятьсот долларов. Семь тысяч пятьсот. Я думаю, это подходящий вариант. Давайте ваш паспорт, оформим сделку, – Антон вытащил из стола пачку купюр, стал пересчитывать. Они были все новые, хрустящие, с крупным портретом Бенджамина Франклина. Катерина знала этот дешевый прием торгашей, раздразнить в клиенте алчность демонстрацией банкнот. Но на нее вид денег магического действия не оказывал.

– Десять тысяч, и камень ваш, – она нашла в себе силы твердо это произнести.

Палин дернулся, скривился и стал молча отсчитывать деньги. Стопка с каждой секундой увеличивалась. Она росла на глазах. Палин, сдвинув брови, шевелил губами и продолжал считать. Потом он положил пачку в счетную машинку, и она зашелестела. Зеленые цифры показали ровно 10 000. Такой суммы у Катерины никогда еще не было. Но ведь она продала ему Брюса, а он стоил никак не сто долларов.

Катерина решила разрядить атмосферу.

– А вы что-то еще помимо камней коллекционируете? – невинно спросила она, укладывая перемотанные резинкой деньги в рюкзачок.

Ювелир слегка скривился в улыбке.

– Да, да, я коллекционирую ножи, – со вздохом произнес он. – Есть у меня один, с особыми свойствами, – с этими словами он достал из ящика стола тонкий узкий нож. Неожиданно заголил рукав и приложил его к руке. Потом он опустил руку вниз. Нож не падал. – Видите? – Он поднял на Катерину глаза. – Как намагниченный. Это из Японии, от самураев, – Антон убрал нож в стол. – Давайте подытожим, – он не сводил с Катерины глаз. – Вы меня, конечно, здорово нагрели… Но да ладно. Есть у вас умение убеждать человека. Короче, меня очень интересуют ваши скульптурные работы. Приносите все, что у вас есть. Буду рад увидеть вас снова, – он кисло улыбнулся. – Жду вас с фигуркой женщины. Вот мой телефон, – и он протянул ей визитную карточку.

После той неожиданной встречи с Маргаритой, а затем с ювелиром Палиным, Катерина перестала приезжать на Набережную. Свои страшилки, прочие поделки и картины с натуры оставила на усмотрение Василия. А он почти каждый день звонил ей, звал, дела у него после той памятной покупки Маргариты наладились, ему стали заказывать скульптурные портреты. Он ее приглашал, она отнекивалась.

– Чего ты упрямишься? – кричал он в трубку. – Все спрашивают, где Катя, куда исчезла. Ты пойми, на твои страшилки небывалый спрос объявился, стали покупать. И даже не торгуются. Неси что у тебя еще есть, все купят, человечки, вольты, подмосковные пейзажи…

Прошла еще неделя, он снова позвонил и снова радостно кричал в трубку, что все ее изделия распродал. Ничего не осталось. Так что деньги для нее появились. Пятнадцать тысяч рубчиков! Целая пачка.

Она благодарила, про себя улыбнулась, деньги к деньгам, у нее появилась еще одна пачка, но под всякими предлогами отнекивалась, переносила встречу. Василий не понимал, звонил снова, настаивал, говорил, что она по-пустому теряет время, сейчас как раз надо выставлять все, что у нее есть. И лепить, лепить новые… Реклама Риты сработала.

– Катя, приноси свои работы, – умолял он. – Все купят. На Набережной только и разговоров, что Коновалова приезжала и отоварилась у тебя одной.

Катерина улыбалась, выслушивала, ей все это было приятно, но успокаивала его только обещаниями. Он отрывал ее от работы. Потом она возвращалась к себе в комнату, садилась во вращающееся кресло, брала в руку карандаш и делала эскизы.

Она рисовала Маргариту. Изображала ее в платье, потом без него, делала наброски ее подруг Светланы, Вероники, рисовала ювелира Палина. Когда надоедало, принималась за лепку, разминала брикеты пластилина, нанизывала на палку и начинала лепить голову Маргариты. К нему присоединяла туловище, руки, ноги… Вроде похожа. Можно узнать. Но, едва доходила до лица, до глаз, останавливалась. Одухотворенный облик красивой, породистой женщины не получался. Фотографии, иллюстрации из журналов не помогали. Ей требовалась натура. Она прекращала лепку. Убирала на полку пластилиновые заготовки, втыкала в них стек. Что-то ее нервировало. Рита сопротивлялась, выходила неестественной, злой. Тогда она принималась лепить другие фигурки. Слепила Антона Палина, за ним Веронику, Светлану. Зачем? Для колдовства? Хотела дать каждому задание и всех свести вместе? Карты Таро подсказывали ей, что добиться желаемого – приобрести власть и деньги – можно лишь в том случае, если всех своих недругов свести вместе. Были они ей недругами? Нет. Но и друзьями не были. Руки ее непроизвольно создавали скульптурные образы этих людей.

Перед сном, укладываясь в постель, Катерина, по обыкновению, доставала дневник, заносила в него последние наблюдения. Перечитывая сокровенные строчки, ее воображение разыгрывалось, она представляла себе Риту Коновалову. Одну, без сопровождающих. Без всяких друзей. Вот Рита входит к ней в комнату. Она в белом платье. Вот она сладко потягивается, раздевается, позирует. Катерина пользуется моментом и судорожно ее лепит. Все у нее получается! Белый маг, красавица Маргарита в восторге от своего образа и ложится к ней в постель. Они улыбаются и взахлеб начинают рассказывать о своих экстрасенсорных экспериментах, они смеются над мужчинами, над их воинственной материальной психикой. Какие глупые мужчины, какая чепуха у них в голове! Психика нематериальна, она вне времени и пространства, она управляется только магией. А это поле, где властвуют женщины.

Они наговорились всласть, и теперь обе преисполнены желания. В комнате становится темно. И сейчас случится то, о чем Катерина запрещала себе даже думать. Она протянет руки к своему кумиру… Она начнет гладить это прекрасное живое молочное тело. Она станет разогревать его и почувствует ответные ласки. Катя почти перевоплотилась, стала второй натурой Маргариты. В чем-то повторяет ее. О, какая это мука и какое наслаждение, обмен родственными душами!

Маргарита Коновалова понятия не имела о существовании художницы Екатерины Ледич. Ничего не знала и не могла она знать о человеке, который уже несколько лет внимательно следил за ее жизнью и занимался у себя дома художеством и ворожбой. Мало ли сумасбродок. Не представляла она, что именно ее облик подчинил себе все мысли и чувства этой экзальтированной особы, стал навязчивой идеей.

Известный в Москве экстрасенс Маргарита Коновалова всегда старалась держаться подальше от всяких неуемных фанаток, страстных почитателей и почитательниц. О ней писали газеты, ее приглашали участвовать в телевизионных передачах. Едва она появлялась на людях, как на нее набрасывались фотографы, женщины спрашивали советов, удовлетворялись автографами. От людской сутолоки она страшно уставала. Жизнь была заполнена, знакомств хватало.

Восемь лет назад Маргарита Коновалова вместе с мужем Валентином поселилась в обычной двухкомнатной квартире на Рижской, возле самого вокзала. Жили на первый взгляд неплохо. Каждый занимался своим делом: в свободные от представлений вечера Рита подбирала материал для новых выступлений, договаривалась со своими промоутерами. Валентин составлял калькуляцию очередного заумного проекта. После окончания мединститута Маргарита вплотную занялась изучением экстрасенсорики и добилась неплохих результатов. Восемь лет назад опыты по парапсихологии на глазах у широкой публики Москвы явились новинкой. Маргарита доказала свою исключительность. Она сумела заглянуть во внутренний мир человека и подчинить его своей воле. На сцене демонстрировала возможности памяти, отгадывала задуманное зрителями – короче, выполняла ту элементарную программу, которую в далекие времена представлял известный иллюзионист Вольф Мессинг.