Арктур рявкнул:
— В чем дело?
Не внимая вопросу, консул застыл в округлом проеме и смотрел только на меня. Я заметно встревожилась. Взгляд дракона был какой-то шальной, доводил до мурашек и заставлял заметно нервничать.
По инерции поднялась за Бринэйном:
— Что такое?
— Он услышал зов, — недовольно ответил Арктур.
— Мой? — Я испуганно сжалась. Только не это!
Керваль решительно приблизился, опустился на колени и, не видя никого вокруг, с горловым урчанием уткнулся носом в мой живот.
— Не ваш, госпожа. Вашей дочери.
Страстное признание оборвал неожиданный всплеск любопытства внутри.
Моя девочка ощутила прикосновение незнакомого дракона и с интересом прислушалась к его эмоциям. И вроде бы даже потянулась, чтобы изучить, но тут накатил внезапный обморок.
Я просто провалилась в темноту, добитая перспективой стать тёщей молодого иллиданского консула.
— Ты напугал ее. — Из мягких сумерек вырвал рычащий тон моего практически мужа. — Зачем сказал Снежане прямо в лицо?
— Прошу прощения, — голос Керваля, погасший и виноватый. — Не сдержался.
— Надо было сдержаться. Моя
— Это сильнее меня. Зов эйльнары ослепляет.
Арктур издал холодное рычание, словно разделял сводящие с ума чувства собрата, и отчитывать консула не стал.
Я пошевелилась, обнаружив, что лежу на диване в пульт-гостиной. Бринэйн сидит на краю, держит меня за руки и передаёт жизненную энергию, а Керваль стоит рядом на одном колене и борется с эмоциями.
— Я в порядке, — произнесла и попыталась подняться.
— Простите, дэлла Снежана, — пламенный взгляд дракона сполз с моего лица на живот и вспыхнул с удвоенной силой. — Следовало вас подготовить.