– Дурында, это Савинков убег… А его залопали у нас!
– Я обнаружил его по усам, – бормотал предместком человеку в фуражке, – глянул… Думаю, батюшки, – он!
Двери открылись, толпа полезла друг на друга, и в щели мелькнул пришелец…
Глянув на входящих, он горько вздохнул, кисло ухмыльнулся и уронил шапку.
– Двери закрыть!.. Ваша фамилия?
– Да Врангель же… да я ж говорю…
– Ага!
Форменные фуражки мгновенно овладели телефоном.
Через пять минут перед дверьми было чисто от публики и по очистившемуся пространству проследовал кортеж из семи фуражек. В середине шел, возведя глаза к небу, пришелец и бормотал:
– Вот, твоя воля… замучился… В Херсоне водили… В Киеве водили… Вот горе-то… В Совнарком подам, пусть хоть какое хочут название дадут…
– Я обнаружил, – бормотал предместком в хвосте, – батюшки, думаю, усы! Ну, у нас это, разумеется, быстро, по-военному: р-раз – на ключ. Усы – самое главное…
Ровно через три дня дверь в тот же местком открылась и вошел тот же бравый. Физиономия у него была мрачная.
Предместком встал и вытаращил глаза.
– Э… Вы?
– Я, – мрачно ответил вошедший и затем молча ткнул бумагу.
Предместком прочитал ее, покраснел и заявил:
– Кто ж его знал… – забормотал он… – Гм… да, игра природы… Главное, усы у вас, и Петр Николаевич…
Вошедший мрачно молчал…
– Ну что ж… Стало быть, препятствий не встречается… Да… Зачислим… Да вот усы сбили меня…
Вошедший злобно молчал.