Светлячок для Чудотворца

Глава 31 Без масок

Клауд Ритуал Коггарт проводил в спешке, но следовало отдать Проявителю должное – сомневаться в его профессионализме не приходилось: четкие движения, никаких промашек в словах и, как итог, оправданный результат. Местонахождение Божены было выявлено. Керамбит, который сейчас являлся неотъемлемой частью девушки, указал друзьям четкий путь.

– Не удивительно, что они спрятались в лесу, – хмуро произнес Саймон, выводя свою лошадь из конюшни. К этому момент Клауд уже сидел верхом и нервно теребил повод, раздражаясь от медлительности друга.

– Обсудим это как-нибудь потом, – бросил в ответ маг и пришпорил коня.

Он гнал животное что есть мочи, чтобы быстрее достигнуть цели. Божена, его Светлячок, его иномирянка, его любовь находилась в опасности. А время, словно песчинки в песочных часах, ссыпалось вниз, пропадало и уходило, безвозвратно сокращая вероятность благоприятного исхода. Но Клауд отгонял от себя тревожные мысли, думал лишь о том, как собственноручно придушит предателя.

И вот он, тот самый лес. Дремучий и темный. Соотносимый с «началом времен». Казалось, войди в него и пропадешь навсегда. Но Клауд был готов на все, а Саймон, его верный спутник, следовал за другом, словно тень. В некоем забытьи они нашли ту самую поляну, где, по данным Коггорта, должна была находиться Божена. Но лишь дымок от костра говорил о том, что еще недавно здесь кто-то был.

– Мы опоздали?

Маг дернулся от этих слов, сжал кулаки, но тут же встрепенулся. Знакомые мурашки побежали по коже – где-то рядом находились арги. Множество тварей.

– Нам туда, – уверенно произнес Клауд, спрыгнул с лошади и, призвав артефакт, будто ищейка, кинулся по отравленному следу.

Божена

Оказалось, что весь разговор, а точнее зловещий монолог, продлился куда дольше, чем мне могло показаться. Над деревьями задребезжал рассвет, разгоняя туман и поблескивая на каплях ночной росы, которая неторопливо стекала по изгибам листьев и падала на влажную почву.

Артемиус не очень-то ласково тянул меня за собой через бурьяны, заросли крапивы и чертополоха. И хоть эта трава жгла открытые участки кожи, никто из нас даже не думал корчиться: мне было явно не до этого, а Арт был слишком занят продвижением к своему ориентиру. Запахи со всех сторон били меня по носу: сосны, березы, гниющий дерн, а еще сюда примешивался отчетливый запах мокрой шерсти.

Я, конечно, не знала окрестной местности, но все равно догадалась, куда меня ведет бывший друг – к обрыву. Ведь только там я могла полетать вдоволь. И только так Арт мог доставить меня прямиком к своему Богу.

Мне бы что-то предпринять, но даже если бы я смогла снова призвать керамбит, это бы вряд ли спасло от своры аргов. А эти твари следовали за нами попятам, ломились сквозь заросли и кусты, и ничто не могло их остановить. Их помутненное отравленное сознание преследовало лишь одну цель – исполнить волю своего господина. И я понимала, что даже если смогу освободиться, то все равно далеко не убегу. Пару раз я все же попыталась отбрыкнуться, вырвать веревку, за которую Арт тянул, но грозный рык и клацанье зубов возле моих ног отбили всякое желание продолжить в том же духе.

У меня почти не осталось надежды спастись. Почти, потому что я все еще верила в Клауда, который не мог не заметить моей пропажи. Зная мага, он сделает все, чтобы меня отыскать… Только вот времени совсем не осталось. И мне бы расплакаться, но эмоции иссякли. Столько всего произошло за последнее время, столько случилось, что сил на чувствительность не осталось.

– Вот так девочка, – отметил мое апатичное поведение Арт. – Мне нравятся покорные овечки.

– Если бы могла, то обязательно забодала бы тебя.

– Шутить изволишь? – саркастически изогнутая бровь вызвала раздражение, и я, не совсем отдавая отчет своим действиям, плюнула прямо Артемиусу в лицо. Следом последовала закономерная пощечина, от которой моя голова отлетела в сторону, а во рту появился отчетливый вкус металла.

– Я бы научил тебя смирению, – бросил он зло, отирая рукавом лицо. – Но мы уже пришли.

Картина открылась невероятная. Я уже видела обрыв на закате и на рассвете он оказался также прекрасен: белые облака-перины, солнечные лучи и бескрайний простор, которому не было конца. Вид почти сакральный. И столь же опасный. Особенно для меня.