Вот. Вспомни лучик.
– Проявитель Харим, – уже привычно поклонилась. – Не спите?
– Как и вы. Но это к лучшему.
Я удивленно приподняла бровь.
– Сегодня я сама проведу с вами занятие.
Харим заметила, насколько я была ошеломлена по округлившимся глазам.
– Я долго думала, как тебя расшевелить... В голову пришла только одна мысль.
– Какая?
– О, уверена, тебе понравится.
– Что-то я в этом сомневаюсь.
Удивительно, что несмотря на то, что эта женщина относилась ко мне доброжелательно, но я все равно искала подвох в каждом ее слове. Видимо, это было связано с детскими воспоминаниями из приюта, где тебе сначала улыбались в лицо, а потом ставили коленями на гречку.
Харим не смутилась моей нерешительности. Ее и правда сложно было вывести из равновесия. Она даже наоборот, улыбнулась, и мне на долю секунды показалось, что она готова рассмеяться.
– Идем, дитя.
У меня была возможность сбежать. Была возможность отказаться и просто провести день в медитации. Но все же я очень хотела поскорее получить доступ к ритуалу. И только Харим могла мне его обеспечить.
Сначала мы заглянули на кухню, где женщина взяла большую корзину с едой. Видимо, моя участь была предрешена еще накануне. Потом мы вышли за пределы храма, неспешно прогулялись по городу, и уже на половине пути я поняла, куда ведет меня Проявитель. К обрыву.
– Что заставляет твое сердце биться чаще, Божена? – спросила Харим, когда мы вышли из перелеска. Щеки мои запылали, потому что первое, что появилось перед моим взором был Клауд. Его сверкающие глаза, когда я танцевала под звездами на арене, полностью отдавшись моменту.
– Радость. Счастье, – решила отделаться абстрактными словами, не вдаваясь в подробности. Ни к чему женщине было знать, о чем на самом деле подумал мой уставший воспалившийся мозг. Дурость.
– А еще? – Харим подошла к самому краю и посмотрела вниз. – Какое чувство появилось в твоей груди при упоминании танца в первый раз?
– Страх.
– Верно, – собеседница удовлетворенно кивнула. – А что ты почувствовала, когда смогла себя побороть?