Окна я мыла сама, боялась, что энергичная старуха с ее жесткой щеткой повредит цветные стекла. Да, мне пришлось изодрать на тряпки свою простынь. Но она и так была старой и дырявой. Ничего, посплю на голом тюфяке, набитом соломой! Не заслужила еще на кружева и гусиный пух!
Я оттерла дубовые рамы и витражные стекла, распахнула окна, чтоб выветрить затхлый, застоявшийся воздух, пропахший тысячью неприятных запахов. Свежий ветер ворвался в зал, прокатился холодком по влажному полу.
— Ханна, — сказала я, вдыхая этот ветер свободы, начала новой жизни, — сходи-ка в лесок, в то место, где жил иноземец странный. Это теперь мой лес, не бойся. Срежь там лап елей да цветов каких поздних. Свяжем венки, украсим стены. Пусть лучше тут лесом пахнет, чем кислятиной! Еще грибов набери, на похлебку.
— Обещали накормить, а сами пашете на мне, что на молодой кобыле, — проворчала старуха недовольно. Она очень устала, потому что трудилась на славу. Да, небольшой отдых ей не помешает.
— На кухню сходи, — разрешила я. — Там в котле остатки варева. Что найдешь, все твое. Ах, да — к Гансу еще зайди. К Гансу Лесорубу. Знаешь, где он живет? Скажи, что завтра его помощь мне понадобится. За плату, конечно. Будем кое-что копать в лесу и сюда перевозить.
Старуху дважды упрашивать не пришлось. Она живо подобрала юбки и рванула доедать остатки нашей похлебки. А я осталась в зале, тихонько присела на чистую лавку, вдыхая свежий воздух, врывающийся в окна.
Что ж, теперь это моя жизнь. Это я осознала в полной мере.
Моя работа, мое дело, которое срочно надо поднять практически с нуля.
Времени поддаваться панике и размышлять, как и за что я сюда попала, нету. Можно, конечно, ночью поплакать, повыкрикивать название ресторана, в котором я была шеф-поваром. Можно еще попробовать призвать дух финдиректора Олега Васильевича и спросить свою зарплату, кому она теперь, бедная…
Но это вряд ли поможет.
Да и сил проделать все эти ритуалы у меня не будет. Боюсь, как только дойду до постели, я упаду и просто усну, еще не долетев головой до подушки.
Внезапно звякнул колокольчик над входом. Посетитель? К нам? Вот так раз!
Я в панике уж хотела было крикнуть Ханне, чтоб сию минуту вылезла из котла и прекратила пожирать наш суп, оставила посетителям.
Но это были не посетители.
Это Грегори, одетый в раззолоченный камзол, в белых, как сметана, чулках, в новых туфлях и в бриджах в облипочку — вероятно, чтоб подчеркнуть свое мужское достоинство, — важный, как индюк на птичьем дворе, притащился в мою таверну!
И с ним была девушка. Девушка в светлом модном платье, в красивой шляпке и… с обручальным новеньким кольцом на пальчике!
И на руке Грегори тоже было такое кольцо.
Помолвлен. Быстро же он нашел себе ту, на которой готов жениться и позабыл о Мари!
И с этой девушкой он не сможет поступить так, как со мной! Она наверняка из хорошей семьи, у нее наверняка есть отец, который в случае чего и отдубасить мог жениха!
А больнее всего было то, что на груди девушки блестела брошь, синий дорогой камень в черненой серебряной оправе. Грегори выпросил у глупышки Мари эту брошь якобы себе на галстук — а оказалось, что на подарок этой девице!
ebooksa