— Какое у тебя стоп-слово? — спросил я довольно небрежно. — Напомни.
— Бром, — с готовностью ответила Анна.
Обычно я задаю ей этот вопрос только тогда, когда есть большая вероятность, что она им воспользуется.
— Ты сегодня мокрая?
— Словно у меня там протёк кран, — ответила она. — Я весь день была мокрой, и внизу постоянно покалывало.
— Распутный маленький кран, не так ли? Скажи мне, что ты за кран такой?
— Я маленькая распутная сборщица мужской спермы, — сказала она.
Хотя я не мог видеть её лица через телефон, но был уверен, что супруга покраснела.
Мы прекратили разговор, и я обработал ещё несколько рабочих писем, прежде чем отправиться в секс-шоп «Приватные удовольствия», — один из лучших в Питере. Он открылся недавно, расположившись в подвале многоэтажного дома в центре города. Но дорогу туда знали немногие, поскольку вход был отдельным, а рекламу это заведение по понятным причинам не давало.
Сегодня я решил туда наведаться пешком. Припарковал машину за несколько кварталов. Не потому, что трудно было найти место поближе, где остановиться. Просто захотелось прогуляться пешком, подышать свежим, пусть привычно сырым и промозглым, питерским воздухом. Пока я шёл, то думал о том, что купить. У меня уже есть приличный набор кнутов и различных инструментов для БДСМ, но, поскольку предстояла наша первая сцена в качестве супружеской пары, мне хотелось приобрести новый хлыст и плётку в память об этом знаменательном событии.
У стека, который я выбрал, был жёсткий стержень, который утолщался, образуя ручку. Рукоятка была ребристая для уменьшения проскальзывания. На другом конце гибкий локон, по сути, кожаный язычок. Именно он вступает в непосредственный контакт с сабмиссив. Ширины его достаточно, чтобы не повредить кожу, но при правильном применении эта вещица способна очень серьёзно покусать!
Чтобы согреть свою рабыню, я выбрал лёгкий флоггер из оленьей кожи. Пряди длиной около 45 см ниспадали с контурной ручки. Это было бы идеально, чтобы придать груди Анны красивый розовый оттенок, прежде чем стек преподаст её соскам урок боли.
И последнее, но не менее важное: я выбрал трость. Просто для развлечения купил вещь, которая называлась «Школьный директор». Это был ротанг, с классическим загнутым концом, делающим его похожим на трость. Однако эта тонкая трость предназначалась не для ходьбы, а скорее для террора в подразумеваемом классе. В нашем случае я бы ударил Анну, но не настолько, чтобы поранить ей кожу.
Довольный покупками, я прошёл обратно до машины и поехал домой, надеясь, что время до экзекуции пролетит быстрее. Три мои новые игрушки были аккуратно упакованы в коричневую бумагу. В какой-то момент я усмехнулся про себя. Снаружи пакет выглядел так, будто я пытался спрятать туда винтовку. К счастью, в этом городе каждый занят своими делами и интересами, и никто не обратил на меня внимания. Ну, а встретить полицейского, который станет интересоваться, что у меня спрятано, — вообще такого не припомню.
Вернувшись домой, я разложил инструменты на видном месте на столе в комнате, где должно было произойти наказание. Мне хотелось, чтобы Анна увидела их, как только войдёт. Таким образом, она сразу узнает, что ждёт её нежную беззащитную кожу. Когда всё было готово, я стал ждать. Обычно она возвращается домой между 17:20 и 17:40. В 17:15 я уже стоял в прихожей, раскрыв дверь в небольшой коридор, ведущий к лифту и лестничной площадке. Я хотел, чтобы сабмиссив прошла и увидела меня ждущим, готовым повести ягнёнка на заклание.
Не прождав больше нескольких минут, я услышал, как двери лифта открываются и закрываются из глубины коридора. Затем услышал, как высокие каблуки щёлкают, направляясь к нашей квартире. И ко мне.
Походка Анны замедлилась, когда она заметила, что наша дверь приоткрыта. Супруга приближалась с опаской, её шаги теперь были шаркающими. Она вытянула шею и увидела меня.
— Привет, — произнесла негромко.
— Проходи, — сказал я голосом Мастера. — Тебя надо выпороть.
Она кивнула и, глубоко вздохнув, подошла ко мне в наше семейное гнёздышко, которое в такие моменты лучше назвать звериным логовом, поскольку здесь есть жестокий зверь и слабая жертва.