– Сами захотят поучаствовать и твои слова опровергнуть, – закончила за меня Лидка.
– Нет! Побоятся. Ещё как! Они в ужасе будут.
– С чего бы? Им же нравится смотреть.
– Нравится, поскольку считают это чем-то вроде «прививки от людских пороков». Мол, если знать, до каких низостей могут опускаться люди, сам в такое дерьмо никогда не вляпаешься, – ответила я.
– И что дальше? Ну, узнают они, – сказала соседка.
– Я им предложу выбор: или дают мне денег, так сказать, отступные, или я еду в Москву и всё рассказываю.
– А они возьмут, да и пошлют тебя подальше, – заметила Лидка.
– Вот потому к ним пойду не я, а ты.
– Я?! С дуба рухнула, подруга?!
– Нет. С ёлки слезла. Тебя, как лицо постороннее, они выслушают. Передашь им мои требования, и готово!
– И какие же?
– Полмиллиона рублей.
– Ты, Женька, точно рехнулась. У них откуда столько?
– Заначка есть. Счет в банке. Я знаю. Они продали квартиру дальней родственницы отца, и отложили «на чёрный день». Вот он для них и пришёл! – Жестко сказала я.
– Мне кажется, это как-то слишком уж… – Засомневалась Лидка.
– Ты так говоришь, потому что это не тебя, как надоевшую домашнюю зверушку, на улицу выкинули, – заявила я со сталью в голосе.
– Что верно, то верно, – кивнула подруга. – Ну, и когда же мне к ним идти? А как они деньги передадут?
– У тебя банковская карточка есть?
– Да, мне как 18 исполнилось, мама завела. Стипендию получать и от родителей, если понадобится.
– Вот её и скажешь этим… моим предкам, – сообщила я.