– Может, всё ещё наладится, а, Лидок? – спросила я ласково.
– Да пошёл он, – уже менее злобно произнесла подруга.
– Ну что ты, не расстраивайся, – я по её скорбному лицу видела: первый запал у неё, как всегда, быстро прошел, настала пора сожалений и самоедства. Так и случилось: Лидка вдруг расплакалась. Я села рядом, обняла её. Подруга, уткнувшись мне лицом в плечо, дала волю слезам. Хорошо, у меня свитер толстый, не сразу промокнет. А то ведь целое море развела! Мне же ничего не оставалось, как гладить её по голове, утешая.
Выплакавшись, Лидка всполошилась:
– Господи! Вот я дура-то! Ты же с мороза. Тебя надо чаем напоить! И ты голодная наверное, тебе нельзя в твоем положении!
Я улыбнулась. Ну, раз накормить пытается, значит, успокоилась. Смотрела, как Лидка суетится, ставя чайник, нарезая бутерброды. Вообще-то было поздновато для этого. Но такая уж она, моя лучшая подруга. Если не накормит и не напоит, станет себя чувствовать негостеприимной. Хотя я здесь формально вообще-то живу, а не в гости пришла. С другой стороны, так редко стала появляться, словом…
Мы сидели, пили чай, лопали бутерброды. Я потому что проголодалась, а Лидка за компанию.
– Ладно, прощаю я твоего Боречку, – сказала я. – Пусть живет. Но если увидишься с ним…
– Да пошёл он, – уже совсем беззлобно произнесла Лидка, жуя колбаску с хлебушком.
– Ладно-ладно, я же вижу, как ты его любишь и скучаешь. Помиритесь уже. Не надо ради меня расставаться, – сказала я миролюбиво. – Так вот, если увидишь, скажи главное: второй раз не прощу. Чтобы больше в мою личную жизнь не совался. Передашь?
– Да.
– Смотри, не забудь. Не хватало ещё, чтобы мы через него с тобой разругались! – предупредила я строго. Лидка посмотрела на меня удивленно.
– Ты что? Мы же лучшие подруги!
– Ради большой и светлой любви люди и не на такие глупости способны, – усмехнулась я.
– Я не такая!
– «Я жду трамвая», – продолжила я старой шуткой. – Все мы не такие до поры до времени, а потом ой-ой, откуда что взялось? Короче, я всех простила, всем забыла.
– Предкам своим тоже?
– Да.
– Но папашка твой заявил, мол, «только через мой труп» и всё такое, – сказала Лидка.
– Подумаешь! И что сделает? В полицию заявление напишет? Пойдет с парнями драться? Ничего он не сделает.