– Знаешь, дружище, как говорилось в одной очень хорошей книге, не нужно делать глупостей, даже от скуки.
– Прости, – понуро ответил мой спутник. – Я неправильно выразился. На самом деле я хочу с тобой жить не потому, что скучно мне или заняться нечем, хотя это одно и то же. Не хочу с тобой расставаться, – вот главная… и единственная причина. – Коля поднял голову, взял меня за руку и, не отрывая взгляда, сказал уже более уверенно. – Я хочу жить с тобой, потому что люблю.
Я улыбнулся в ответ. Пока только так могу отвечать на его признания. Да, изнутри тянет сказать «я тебя тоже», но это неправда. Влюблённость – вот чувство, которое теплится в моём сердце при виде Николая. Но я пока не готов назвать его чем-то большим, поскольку… да всё по той же причине. Слишком очерствело моё сердце за годы скитаний.
– Так что ты скажешь? – Спросил Коля, отпустив мою ладонь. Не дождался ответа на очередное признание в любви, это его расстроило немного, понимаю.
– Пока ничего. Мне нужно подумать. Люди, когда котёнка заводят, тоже должны крепко подумать, поскольку это ответственность. А тут не просто ты и я рядом. Это единение душ, сердец, умов и тел, конечно. Не уверен, что готов к такому, и думаю, что ты тоже пока… немного бежишь впереди паровоза. Мы только несколько дней провели вместе, а ты уже предлагаешь стать семейной парой, – ответил я. Причем в интонации вложил нарочитую строгость, чтобы Коле не показалось, будто я отказываю ему в шутку или просто кокетничаю. Ничего подобного, я был предельно откровенен с ним.
– Хорошо, я тебя услышал, – сказал он, повторив любимую фразу нашего генерального директора, Виктора Андреевича Омельченко.
– Никогда больше так не говори, – ответил я.
– Почему?
– Потому что звучит не по-русски. Какая-то вычурная дребедень. Если ты разговариваешь с человеком, он тебя не услышать не может, если не глухой. А если осознал сказанное собеседником, то лучше ответить «понятно», «хорошо» или что-то в этом духе, – сказал я.
– Учишь меня правильному русскому языку? – Усмехнулся Коля.
– Что, запрещено?
– Может, если бы ты имел высшее гуманитарное образование, я бы тебя и послушал. Но уж прости, скажу прямо: не тебе, заочнику, да технарю притом, меня учить грамотности, – жестко ответил Коля.
– Учиться никогда не поздно, – попытался сгладить я острый угол, возникший на ровном месте. – И вообще, просто не нравится мне, когда «глотают» чужие фразы, а потом повторяют, – сказал я.
– Я ничего ни у кого не глотаю, – в прежнем неукоснительно строгом тоне ответил Коля. И, демонстративно отвернувшись, уставился в иллюминатор.
– Ну ладно тебе дуться, – попробовал я примириться, положив ему ладонь на руку. Она была мгновенно сброшена резким движением. – Да что ты, ей-Богу, как маленький! – Возмутился я. Подумаешь, попросил не повторять чужие фразы!
Коля резко повернул ко мне голову. Зло посмотрел в глаза. Пожевал губами, подбирая слова, потом выговорил сквозь зубы:
– Да пошёл ты!..
Я отпрянул. Вот так да! С чего вдруг он так сильно обиделся? Из-за моего отказа жить с ним? Но я ведь был максимально вежлив. Больше того: не говорил «нет», просто попросил время подумать. И тут во мне проснулась гордость. Да что я, в самом деле, ищу в себе причину? Этот хрюндель послал меня по матушке, я терпеть должен? В армии за такое смазал бы ему по роже, но тут не та ситуация.
Пользуясь тем, что в самолёте было полно свободных мест, я встал, вытащил с верхней полки свою сумку и, отойдя на несколько метров ближе к выходу, занял пустующее кресло. Да, не ожидал я такого печального окончания нашей чудесной поездки. Но больше соваться к Николаю не стану. Не чувствую себя виноватым. Сделал замечание, объяснил причину. Может, это было несколько нетактично с моей стороны. Но ведь я же не оскорблял никого? И что получил в ответ? Матерщину. Мне стало обидно. Настолько, что я взял смартфон и заблокировал номер Николая, чтобы тот больше не мог до меня дозвониться. А чтобы не попробовал сделать это с другого телефона, установил блокировку всех незнакомых номеров – такая программа у меня уже была установлена, только я раньше ей пользовался лишь затем, чтобы не допускать спам-звонков.
Когда самолёт приземлился в аэропорту нашего города, я, взяв сумку, первым вышел из салона. Оборачиваться и ждать Николая, естественно, не стал. И в автобусе до здания аэровокзала мы ехали, словно чужие люди. Потом я вызвал такси через приложение (местные бомбили, как всегда, желали золота и бриллиантов) и уехал домой.