Двуликие

Коршун камушками обозначил на карте войска Онтфорка и Калледиона. Мираби зевнула, когда повстанец начал описывать финальное сражение между ними.

«Ожидаемо, как же это ожидаемо», – то и дело бормотал Нэйт-Вояка, качая головой. «Дурень он, этот молодой король!» – возмущался он в те моменты, когда Коршун особенно красочно описывал поражение Онтфорка. Со слов Нэйта-Вояки Мираби знала, что исход битвы был предрешен еще тогда, когда молодой король Эфлеи, тот самый «дурень», отказался поддержать Онтфорк и оставил теперь уже поверженное королевство на растерзание жадному до новых земель Калледиону.

– Все ясно, – подытожил Нэйт. – А что насчет того дела?

Коршун хитро улыбнулся. По его самодовольному виду стало ясно, что дело кончилось успешно.

– Все как ты просил. Мы с Лютером связались с… – начал он.

За дверью таверны раздались шаги. Повеяло холодом, и на пороге появился молодой человек. Смуглое лицо блестело от тающего снега, щеки раскраснелись. Он расстегнул теплый плащ и потряс головой, стряхивая с волос снег.

– Лютер! – Мираби вскочила с табуретки и кинулась ему навстречу.

Только его она считала настоящим другом. Не всех этих заговорщиков, которые собирались в таверне, а именно его. Лютер привез девушку сюда из Дакхаара, помог найти жилье и работу, попросил друзей защищать Мираби от преследовавших ее Покровительниц. Так он отблагодарил ее за то, что она спасла ему жизнь. Пару лет назад, еще в Дакхааре, девушка нашла его раненым в лесу. Лютер выполнял задание Нэйта, искал оружие для повстанцев, но нарвался на разбойников. Мираби выходила его. Если бы не она, Лютера ждала бы верная смерть.

– Твоя подруга тут вся извелась, пока тебя не было, – как-то особенно противно скривив рот, произнес один из повстанцев.

– Я бы тоже волновался, если бы остался наедине с такими, как вы, – парировал Лютер.

С конца стола послышалось еле сдерживаемое хрюканье, кто-то захохотал, и компания оживилась. Лишь Нэйт-Вояка, сложив руки на груди, напряженным и недовольным взглядом смотрел на товарищей. На хмуром лице, тронутом светлой щетиной, от подбородка до уголка глаза пролегал глубокий шрам – память о службе в королевской гвардии. Кисть левой руки была в кожаной перчатке, скрывавшей обезображенную конечность – еще одна «награда» за военную службу.

– Отставить смех! – громко произнес вожак.

Возбужденные голоса слышались еще пару секунд, потом замолкли, отступив перед суровостью Вояки.

– Вернемся к делу, – кивнул он Викту-Коршуну.

Тот, уже давно забыв, на каком месте своей истории остановился, решил сразу перейти к ее финалу. Он достал из кармана горсть золотых монет и кинул на стол.

– В общем, вот.

С разных концов стола к монетам потянулись руки. Монеты были увесистые, с особой чеканкой: на одной стороне был изображен континент, на другой – большая буква «К».

– Калледионские, – удовлетворенно объявил Нэйт, рассмотрев монеты.

– Я же говорю, что все получилось, – самодовольно отозвался Викт. – Калледион обещает поддержку. Сам король дал нам монеты! Не сам, конечно, передал через своих людей. Сказал, если мы поднимем восстание и убьем эфлейского короля, то заплатит еще.

– Дурни вы, лучше бы оружие у него попросили. Организовать восстание без денег можно, а вот без оружия нет, – назидательно сказал Вояка. – И Эфлея, и Калледион покупают оружие в Заморье – там все новинки. Слышали про новые пистолеты?